воды акробатика на смертельно опасной высоте перед аудиторией убийц, которые, хотелось надеяться, не имели привычки поглядывать вверх. К счастью, поскольку творцы парка развлечений утыкали все деревьями, смотреть вверх мешало густое сплетение искусственных ветвей. Одно слово: «пластик». Может, это поможет.
Приподнявшись, Рей еще раз огляделся вокруг.
Никто из боевиков-сомалийцев не насторожился. Они бесцельно бродили, собирались маленькими группками, вероятно, в нарушение приказа, и в целом выглядели вполне довольными. Если они и гадали, куда запропастились их приятели под номерами с первого по четвертый, то никак это не показывали.
«Ну хорошо, – сказал себе Рей, – пошел!»
«Не хочу идти», – ответил он себе.
Как там говорила Молли с неизменной улыбкой на лице? «Что ж, тебе не повезло».
Сначала Рей прислонился к ограждению балкона, надежно ухватившись за опору, имевшую добрых шесть дюймов в поперечнике, того же самого желтовато-зеленого цвета, как и все остальное в этой желтовато-зеленой металлической вселенной. Затем он поставил ногу на выступающий завиток стали, тщеславное подобие кованой чугунной решетки на балконе здания в старом центре Нового Орлеана на Бурбон-стрит, и действительно выступ оказался довольно прочным, и Рей взобрался вверх, сознавая, что теперь весь вес его тела держится только на этом куске лжечугуна. Подтянувшись, он почувствовал, что держится достаточно надежно, и, разжав на мгновение руку, перехватился выше. У него дрогнула нога; он поскользнулся, но каким-то образом успел спохватиться и, опередив проскальзывание, крепко уперся ногой в чугунный выступ. Удержав равновесие, Рей уцепился за опору обеими руками и поднял вверх вторую ногу, ища опору для мыска.
Твою мать, но где же она? Господи, опоры не было. А тем временем его скрюченные пальцы – все, что отделяло его от серьезных намерений земного притяжения, – начинали ныть от судорожной боли. Они тоже скользнули вниз, и теперь он держался уже если и не самыми кончиками пальцев, то уж точно последними фалангами.
Не смотреть вниз. Только не смотреть вниз.
Рей принялся пинать мыском свободной ноги по опоре, словно цирковая лошадь, выстукивающая на манеже свой возраст, с каждым разом все выше и выше, пока наконец, когда он уже был на грани полного истощения, его нога не наткнулась на что-то достаточно большое, чтобы принять его вес, и он снова подтянулся вверх.
Очень быстро это превратилось в неудачный карьерный рост: Рей удерживал все свои двести фунтов, упираясь лишь кончиком мыска, вклинившегося в минимально возможное углубление, протягивал свободную руку вверх, ища, за что бы ухватиться, чувствуя, как его вторая рука соскальзывает, и за какое-то мгновение до того, как сорваться, он подавался вперед, высвобождая опорную руку, после чего бросал себя в пустоту, стиснув пальцами какую-нибудь стальную завитушку, отчаянно вцепившись в нее, и это позволяло ему распрямиться и вытянуться, его нога также находила якорную стоянку, и он поднимался чуть выше.
Рей остановился, застыл неподвижно, чувствуя, как струйки пота стекают по лбу в глаза и на нос, струятся под мышками. Его дыхание вырывалось судорожными глотками, а первобытный страх падения вызывал отчетливый образ в духе примитивных спецэффектов 60-х годов: он кружится по горизонтальной спирали, удаляясь от объектива, проваливаясь все ниже и ниже, и наконец с силой ударяется о землю, подобно кукле или манекену. И тут Рей услышал крик.
«Ну вот, – подумал он, – я труп». Он внутренне сжался в ожидании выстрела, который настигнет его и собьет вниз.
Невозможно установить, кто увидел его первым. Однако достоверно известно, что Эстер Гринберг, 69 лет, биржевой маклер, не имеющая собственных детей, но ставшая наставницей многим, единственная сообразила, что нужно предпринять, и у нее хватило мужества это сделать.
Кто-то толкнул ее в бок и нагнулся ближе.
– Они здесь, – послышался сдавленный шепот. – Коммандос. Полицейские. Спецназ.
Застыв, Эстер кивнула, застигнутая врасплох этой новой реальностью.
– Наверху, – продолжал шепчущий голос.
Медленно, словно просто потягивая затекшие мышцы, Эстер подняла голову и увидела его. Сперва она подумала, что это один из боевиков. Но затем она поняла, что это не так. Этот человек двигается медленно, он не негр, он свой.
Оглянувшись, Эстер увидела двух боевиков, болтающих и смеющихся. Наконец они наскучили друг другу. Тот, что повыше, был самым опасным. Отвернувшись от своего дружка, он начал лениво осматриваться по сторонам, так, как поступил бы на его месте любой молодой парень, умирающий от скуки. Он посмотрел налево, направо, затем стал поднимать взгляд и…
– Не-еееее-ет! – во весь голос крикнула Эстер, поднимаясь на ноги. – Я больше не могу это выносить! – завопила она так, словно давая выход переполнявшему ее ужасу. – Пожалуйста, пожалуйста, отпустите меня!
Эстер побежала прямо на высокого боевика с автоматом. Тот следил за ее приближением безжизненными глазами, а другие заложники тщетно пытались ее схватить, остановить от самоубийства. Но Эстер добежала до боевика, и тот раскроил ей череп прикладом «калашникова», небрежно попыхивая сигаретой.
«Очумевшая американская сучка, – подумал он. – Что на нее нашло?»
Выстрела так и не последовало. Рей услышал внизу какой-то шум, топот ног, однако у него не было возможности выяснить, в чем дело. Он выждал мгновение, пока не утихла паника, еще раз напомнил себе не смотреть вниз, потянул ногу вверх, отыскивая упор, бог знает какой, и снова полез вперед, ощущая разливающуюся по рукам боль физического напряжения, жаждая поскорее избавить свои пальцы от необходимости сжимать мертвой хваткой выступ.
И вдруг до него дошло, что он уже на месте, забрался наверх. Теперь у него под ногами была прочная солидность балкона четвертого этажа, но только он находился по другую сторону от ограждения, требовался лишь умелый и ловкий перекат, и он приземлился на пол четвертого этажа. Он жадно вдохнул воздух, дожидаясь, когда хоть немного успокоится его бешено несущееся сердце, и наконец проскользнул к стене, выпрямился и приготовился идти дальше.
Посмотрев на окно в крыше, которое теперь было уже не так далеко, Рей помахал, и чья-то фигура там – вероятно, Макэлрой – помахала ему в ответ. Достав телефон, Рей нажал кнопку.
– Господи, какое-то мгновение мне казалось, что тебе хана, – сказал Макэлрой.
– Похоже, бог приглядывает за дураками, – усмехнулся Рей. – Ты можешь заглянуть вдоль коридора?
– Угол не слишком удобный. Я вижу всего футов пятнадцать.
– Ладно, я двинусь туда и займу позицию. Если что-нибудь случится и боевики начнут расстреливать заложников, я шагну вперед, завалю тех, кто караулит меня в засаде, и направлюсь в магазин «Стрельба от первого лица».
– Он по левой стороне, приблизительно посередине.
Затем Рей позвонил Лавелве.
– Так, – сказал он, – каким-то образом мне удалось забраться наверх. Я сейчас на балконе, справа от коридора. Что там у тебя?
– Ничего. Я просто жду.
– Хорошо. Если я подам сигнал, ты должна будешь выстрелить в косяк, а не в саму дверь. Тебе надо только выбить гнездо запора, оно врезано в дерево и штукатурку, после чего ты пнешь ногой дверь и быстро отойдешь назад. Это заставит боевиков выскочить из засады, я с ними расправлюсь и пойду в магазин. Как только услышишь мои выстрелы, можешь смело следовать за мной. Красавица, ты готова? Ты не обязана никуда идти. И можешь просто спуститься вниз по лестнице.
– Я пойду с тобой.
– Ты настоящая принцесса-воин, храбрейшая из храбрых. Ну хорошо, еще немного, и настанет наш
