возможны ровно два варианта случившегося. Либо преступление совершила Лиза, либо кто-то другой. Теперь, когда первый вариант отпал, остался, естественно, только второй. Убийца, как ей чувствовалось, методом исключения легко найден. Это Кто-то Другой. И тут неожиданно выясняется, что мир вовсе не делится пополам — Лизка и не-Лизка. Таинственный Кто-то Другой — никак не фамилия, он распадается на части, и опять появляется необходимость выбора, и определенности снова нет. Не схватить за руку того единственного, который заслуживает наказания и автоматически послужит индульгенцией для любимой сестры. Не потребовать от Левандовского: «Арестуйте злодея, пока он не угробил новую жертву!» Злодей по-прежнему неизвестен. Как сказал следователь? «Предъявите мне человека с вескими мотивами, без алиби и на которого указывают улики». Подобный человек наверняка существует, просто милиция не стала его искать. Зациклились они на Лизе, а на остальных не смотрели. У нее, Веры, есть преимущество. Она знает, что сестра не убивала и, значит, убил кто-то другой. Раз она уверена в его существовании, она сумеет его найти, ведь так? Придется, иного выхода-то нет! Главное, собраться с мыслями и понять, с чего начать.
Начинать, похоже, следовало с мотива. Только ненормальный совершит преступление исключительно ради того, чтобы поразвлечься. Требуется причина, и достаточно веская. Как, например, та, которую милиция приписывает Лизке — якобы защищала собственную жизнь. Но подобное предположение совершенно не соответствует характеру Андрюши. Он не мог физически угрожать любимой женщине — как, впрочем, и кому-то еще, — поскольку отличался редкостной физической пассивностью. Слова — это да, и планов громадье тоже. Не удивительно, что его бизнес быстро подмял под себя Величко, напористый и молчаливый. Андрюша обладал несомненным умом, легким и блестящим, но хватался за многое, ничего не доводя до конца. Есть старый анекдот про паровоз, который не двигался, поскольку вся энергия уходила в гудок. В данном случае, по мнению Веры, народная мудрость била не в бровь, а прямо в глаз. Андрей редко умолкал, он вечно говорил, обычно с увлечением, и казалось, этого ему достаточно. Слова подменяли действия. Вера вспомнила, как сразу после кризиса ее шурин придумал некий финт, способный спасти его от краха. Основное, что было нужно — съездить в Литву и там войти в контакт с определенной фирмой. Обязательно съездить — телефон и прочие средства связи почему-то исключались. И что? Сперва была осень, а осенью слякоть. Вот не сегодня-завтра установится нормальная погода, и он отправится в суровый поход. Установилась — и, что характерно, похолодало. В холод тащиться за тридевять земель — ну, уж нет! В конце концов, весна не за горами, чего б не подождать еще пару недель? А когда дождался, явился медведь в лице Величко и без долгих раздумий разрушил милый привычный теремок.
Правда, в одном вопросе Андрей сумел проявить активность — он энергично добивался возвращения Лизы. Однако и тут активность выражалась в основном словесно — он бродил за Лизой и горько сетовал на судьбу. Мысль набить сопернику морду ему даже в голову не приходила, хотя Вера не исключала, что как раз драка хоть частично вернула бы мужу в глазах жены утраченный престиж. Не пытался он также, например, поднять Лизку на руки и унести домой — а ведь Лизка, кто ее знает, запросто бы подчинилась. Она любит подчиняться сильному, беззаботно плывя по воле волн, а воздействовать на нее мудрыми или страстными речами, как упорно пытался бедный Андрей, почти невозможно. И чтобы такой вот человек кому-то физически угрожал — бред сумасшедшего!
Другое дело — угроза вербальная. Что-то узнать или о чем-то догадаться, а потом жонглировать этими сведениями — вполне в его духе. Андрюша довольно проницателен, умеет обратить внимание на кажущуюся мелочь, с упоением, валяясь на диване, ее обдумать и сделать правильные выводы. Кроме того, после крушения любимого бизнеса у него появилась потребность в самоутверждении, которую он иной раз пытался реализовать не лучшим, на Верин взгляд, образом. Вместо того, чтобы самому подняться, он предпочитал унижать других. Нет, унижать — неправильный глагол. Андрей не был злым, и ему не доставляло удовольствия делать людям больно. Зато доставляло — плохо о них думать. Поначалу это выглядело довольно безобидно. Он тогда еще жил с Лизой и потому нередко общался с Верой, вот последняя и стала замечать, что ее шурин с непривычной охотой обсуждает чужие недостатки и даже выискивает их. Однако при личных контактах он продолжал быть достаточно доброжелательным до момента разрыва с женой. Разрыв лишил его тормозов.
Вера вспомнила одну из бесед, случившуюся с месяц назад. Андрей пришел тогда с ней, дабы пожаловаться на судьбу. Выходило, что в его несчастьях виноваты все, кроме него.
— Мне это надоело! — нервно восклицал он, бегая по кухне. — Я сам, своей рукой привел твою сестру в этот вертеп! И началось! Еще бы! Там все смотрят в рот этому солдафону, у которого одна извилина, и та прямая. А Лиза — она податливая. У нее своего ума нет, ей важно, что думают другие. А другие там — сволочь на сволочи. Уж я-то знаю! Вот им и захотелось сделать мне гадость, оттолкнув от меня Лизу. Им было завидно, что я — порядочный человек.
— Единственный на свете? — не выдержав, съехидничала тогда Вера.
— Там — единственный, — твердо заявил Андрей. — Мужики там кобели, а бабы шлюхи. А если и нет, значит, еще чего похлеще. И уж теперь-то они у меня узнали, что я о них думаю! Узнали, что я вижу их козни насквозь, вот и ненавидят меня еще больше. Кому хочется слышать правду в лицо?
— Никому, — кивнула Вера. — Андрюша, неужели ты действительно хочешь, чтобы все стали плохо к тебе относиться?
— А мне плевать, как ко мне относится всякая сволочь. Мне нужна Лиза.
— Вот и подумай о ней! Ты же знаешь, она хочет жить легко и больше всего на свете ненавидит проблемы. Именно из-за того, что ты искусственно создал себе проблему после дефолта, она в конце концов от тебя и ушла, понимаешь?
— Искусственно? — хмыкнул Андрей. — Много рядовая учителка в заштатной школе смыслит в бизнесе!
— Я имею в виду не разорение, а твое душевное состояние. Тысячи людей, получая твою зарплату, были бы счастливы, а ты постоянно мучился. Лизе стало тяжело это выносить, вот и все. И, чем больше ты теперь создашь вокруг себя новых проблем, тем меньше у тебя шансов ее вернуть. Каждый твой конфликт отталкивает Лизку все дальше, понимаешь? Портя с людьми отношения, ты вредишь прежде всего себе!
Однако Андрей в ответ лишь возмущенно махнул рукой, заявив, что Вера нарочно пудрит ему мозги, дабы побыстрее устроить сестре выгодный брак. Вера даже не обиделась, настолько обвинение было вздорным.
Как ты то ни было, поведение Андрюши на дне рождения доказывает — порочной тактики он не изменил. Что он говорил? Примерно то же, что и раньше, только делал акцент на Величко. Вера напрягла память, но поняла — точно вспомнить не в силах. Не воспринимая пьяный бред всерьез, она почти не вслушивалась. Что-то было странное из области животного мира. Да, помесь змея с козлом — вот как был охарактеризован бедный Борис Иванович. И якобы Андрей знает такое, из-за чего тот моментально порвет с Лизкой. Вранье! Знал бы, сразу бы выложил. Остальное содержание обличительной речи путалось у Веры в голове. Вроде бы, кроме Величко и Лизы, других имен не называлось? Но, предположим, у кого-то из присутствующих и впрямь имелась страшная тайна — не будем пока вдумываться, какая. Ему хватило абстрактного хвастовства Андрюши, чтобы поверить: речь идет именно о ней. Кстати, почему из присутствующих? Шофер Женя мог назавтра в подробностях доложить о происшествии коллегам. Или болтушка Рита. Короче, некто испугался и убил, свалив вину на Лизу.
Вера вздохнула. Объяснение представлялось ей нелепым. Что в наши времена за тайны мадридского двора? Тайны, за которые убивают? Да сейчас в газетах каждый день читаешь такое, что чем-то шокировать людей крайне сложно. Понятие морали размыто, и непорядочность поднимается на щит, а вовсе не скрывается. Разве что это не непорядочность уже, а настоящее преступление. Однако трудно представить, что среди твоих знакомых есть преступники. Трудно, невозможно! Хотя почему невозможно? Андрея ведь кто-то убил, это несомненный факт! Кто-то, знающий Лизку. Шарфик и пистолет доказывают последнее неопровержимо. Итак, будем исходить из данности. Искать убийцу следует в ее кругу. Точнее — на работе. Завтра суббота, неудачный день, а вот в понедельник надо поехать туда и попытаться что- нибудь выяснить.
Предстоящие выходные крайне Веру огорчили. Хотелось приниматься за дело сразу же, не теряя ни минуты, а тут — сорок восемь часов простоя. Лишние сорок восемь часов, которые Лиза проведет в тюрьме. Ее сестра, ее любимая, ее невиновная Лизонька! Нет, это не годится! Неужели нет другой области для
