бумажками, а на доверительный разговор ее не поймаешь.
Так и оказалось.
— В прокуратуре? — сильно сбавив тон, повторила она. — Зачем в прокуратуре? Я не виновата ни в чем.
— Это мы посмотрим. А в прокуратуру вас повезти никогда не поздно. У нас там работают круглосуточно, — оптимистично уведомил Талызин.
Похоже, ночь в прокуратуре Лидию Петровну не прельщала.
— В чем подозреваете-то? — агрессивно осведомилась она. — Учтите, если я прошлый раз что не так сказала, так я просто могла позабыть. Я вообще позабыла, что вам в прошлый раз говорила. У меня память плохая.
— А ваш муж уверял, что превосходная.
— Ну, кое-что помню. Вот помню, что бланка никакого у вас в прошлый раз не было. Значит, это был не правильный допрос, а так, трепотня.
— Да, в прошлый раз вы еще считались свидетелем, а не подозреваемой. Предупреждаю вас об ответственности за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от показаний, а также о том, что все вами сказанное может быть использовано против вас. Распишитесь вот здесь, пожалуйста. Роспись получилась корявой, рука дамы дрожала.
— А теперь расскажите, пожалуйста, как вы провели среду. Прежде всего, выходили ли из дому.
Собеседница молчала.
— Учтите, чистосердечное признание может облегчить вашу участь, а заведомый обман будет воспринят как доказательство вины.
— А свидетели у вас есть? — с трудом выдавила Лидия Петровна, видимо, привыкшая торговаться до конца.
— И не один, — весомо подтвердил следователь. — Мы опросили как ваших соседей, так и соседей Бекетова.
— А, черт с вами! Подавитесь!
Вообще-то, Лидия Петровна выругалась несколько покруче.
— Так и знала, что вы против меня будете рыть. Небось, Маринка наклепала? Думаете, я не видела, как вы ее на своей машине катали? Вот она и напела — мол, Дудко женщина из простых, значит, она во всем и виновата, ищите против нее улики. Мы, мол, все культурные, значит, хорошие, а она одна плохая. Маринка всегда меня ненавидела. Только скажу вам — на ногу я ей наступила совершенно случайно, и с этого вам меня не сбить!
— Этот вопрос пока не обсуждается. Итак, выходили ли вы из дома в среду?
— Да! — злобно проорала Лидия Петровна.
— Так и запишем, — равнодушно согласился следователь. — Пешком или на машине?
— На машине!
— И куда вы поехали?
— К моему знакомому, Володе Бекетову. Ну и что? Пусть меня там видели, это еще не значит, что я его убила! Что, ваш свидетель видел, как я его убивала? Ваш свидетель, он что, под кроватью сидел?
— Итак, вы приехали к Владимиру Дмитриевичу Бекетову. Во сколько?
— Около десяти.
— С какой целью?
— Ну… просто так. Давно не виделись. То есть, во вторник я была на его юбилее, но там было полно баб, и… Короче, хотелось пообщаться. Я догадалась, что Аньки дома не будет, она поедет за детьми. Вот я и приехала. А что, это криминал? Мы много лет друзья.
— Расскажите как можно подробнее о вашем визите.
Борис Васильевич не соврал — память у Лидии Петровны и впрямь была превосходная.
Бекетов открыл дверь сразу, даже не спросив, кто там.
— Это ты зря, Володя, — попеняла гостья. — Так и ограбить могут.
— Если захотят, все равно ограбят. Заходи, Лида. Что, проблемы с бизнесом или просто поболтать?
— У меня — проблемы? Да никогда. Я вот вчера поглядела на твоих баб, Володя, и поняла. Да, все они меня моложе, но все они в проблемах. Просто все! А у меня зато все прекрасно.
— Радует, что хоть у кого-то все прекрасно, — не без язвительности прокомментировал Бекетов.
Вообще Лидия Петровна обнаружила, что по сравнению со вчерашним днем его настроение существенно изменилось. Накануне его несколько «несло» — что стоит хотя бы тот дурацкий тост! — но он казался глубоко удовлетворенным человеком. Словно в лотерею выиграл. Зато сегодня от удовлетворенности не осталось и следа. Он был чем-то недоволен и, как всегда в подобной ситуации, несколько ушел в себя, дабы обдумать, что следует предпринять. Это черта необычайно ее привлекала. Володя никогда полностью не предавался отчаянию — искренне грустя, он при этом анализировал и действовал. Конечно, Лидия Петровна не выражала этого так четко словами, однако чутьем понимала досконально.
— Что, нелады с твоей девчонкой? — осведомилась она. — Куда тебе эта пигалица? Соплячка, одно слово. Ничего не знает, ничего не умеет.
— Это не страшно. Знания приобретаются, а молодость нет.
— А на кой тебе ее молодость? В постели важнее опыт.
— Утверждение спорное, но дело не в нем. Представь себе, наше общение с Кристинкой состоит не только из постели.
— Физикой занимаетесь, — хмыкнула несколько задетая Лидия Петровна. — По задачнику.
— В науке девочка — полный ноль, — улыбнувшись, махнул рукой Бекетов. — Но зато — личность. Меня очень интересует это поколение. Поколение, сформировавшееся в условиях дикого рынка. Как ни странно, среди них ровно столько же порядочных и совестливых людей, сколько было среди нас. Вот непорядочные пошли куда дальше, чем такого же склада мои ровесники. Их не сдерживает мораль общества, и они дают себе полную волю, что мало кто позволял себе при социализме. Зато порядочные — они фактически не изменились. Кантов нравственный императив подтверждается экспериментально.
— Это твоя-то Кристинка порядочная? — возмутилась гостья, наплевав на какой-то там императив. — Ходит голая, волосы выкрашены, как у проститутки, в восемнадцать лет уже открыто спит с мужиком…
— По-твоему, лучше б она делала это скрытно? Не злись, Лида. Девочке еще предстоит в жизни много печальных открытий, которые для нас с тобой позади.
Это прозвучало очень нежно и печально.
— Так ты на ней решил жениться? — гневно задала Лидия Петровна вопрос, который по большому счету и привел ее сюда.
Нет, она прекрасно понимала, что Володя не из тех мужчин, которые способны долго обходиться без женщин. Та или иная обязательно будут убирать в его квартире и готовить ему обед. Сперва это была Таня, к которой он относился снисходительно-покровительственно. Потом — Аня, мать его сына. Откровенно говоря, после ухода от Панина она сперва вызывала у Лидии Петровны огромное раздражение, но потом стало ясно, что Аня как таковая мало что для Володьки значит, важен наследник, так что Аня была прощена. Угораздило же эту дуру второй родить девчонку! Родила бы парня — и не связался бы Володя ни с какой голопузой Кристинкой. А теперь — седина в голову, бес в ребро. Мужики, они до молоденьких падкие. Неужели влюбился всерьез? Ведь главной женщиной его жизни должна остаться она, Лидия Петровна Дудко! Про такое часто в книжках пишут — люди заводят семьи и живут порознь, но остаются друг для друга единственными. Она обожала подобные книжки и покупала их почти ежедневно.
— Так ты на ней решил жениться?
— Прямота — одно из основных твоих достоинств, Лида, — без иронии ответил Бекетов. — Играешь- играешь, а, стоит задеть за живое — и вот ты вся. Не трать зря свои нервы, милая. Я на ней не женюсь. Вообще оказалось, что жениться мне не так-то просто.
— Это тебе-то? Ну, ты сказанешь! Да бери любую.
— И я так полагал, — задумчиво и немного язвительно заметил собеседник. — Или почти так. Что могу
