Они вышли из хаты. В хлеву стояла лишь телка. При нынешних временах Арина Кирилловна не очень-то и надеялась, что из нее когда-нибудь будет корова. Просто держала, чтобы в хозяйстве была какая-нибудь скотина, без которой житье на селе непонятно и странно.
Гости набросали в ясли сена и улеглись голова к голове. Арина Кирилловна укрыла обоих рядном.
— Будем сегодня спать на плацкартном месте. И никаких гвоздей! — сказал Опенкин, устраиваясь поудобнее и сладко зевая. — Как ты думаешь, Андрей, а Арину Кирилловну можно зачислить в отряд?
— Партизан — это народный мститель, — ответил Стоколос. И с волнением подумал, что завтра вечером командир встретится с Маргаритой Григорьевной. — Меня возьмешь на свидание с Маргаритой Григорьевной?
— Ты не ответил на мой вопрос, — напомнил Опенкин.
— Арина Кирилловна — это народ. Таков мой ответ. Так возьмешь?
— Доживем еще, — неопределенно ответил командир. — Ты спи, хлопче!
— Скажи, командир, когда ты заметил, что я приболел? — спросил Андрей.
— Как только перешли Ворсклу.
— И молчал…
— А что говорить, когда ты и так боялся, чтобы мы не узнали об этом. Я все ждал случая заскочить с тобой в село.
— Спасибо тебе. Увиденного и услышанного тут, наверно, хватит, чтобы выздороветь и без лекарств.
— Спи, друже, спи. И никаких гвоздей! — шутя добавил командир.
Андрей слышал, как совсем близко мирно дышало животное. Он протянул руку и нащупал теплую морду телки. Усмехнулся и вскоре незаметно заснул.
Разбудили их чужие голоса. Во дворе хозяйка говорила с немцами, нетерпеливо позвякивая ведром. Сноп света пробивался в хлев через оконце. Уже наступило утро.
Вскоре во дворе стихло. Дверь скрипнула, на пороге в клубах пара появилась Арина Кирилловна.
— Немцы! — шепотом предупредила она. — Двое в хате яичницу жарят. Их тут десятка три приехало… Обоим вам не пройти. Андрюшка, лезь на чердак и сиди там до вечера. А тебя, командир, я поведу к лесу. Там сестра моя живет. Бери мешок, клади в него оружие, а сверху вот что положим.
Она выкатила тыкву.
— Да быстрее, лентяй! — вдруг крикнула Арина Кирилловна, ткнув Опенкина под бок.
Опенкин все понял. Завернув в кусок дерюжки, которую подала хозяйка, автомат и, положив его в мешок, стал туда же бросать тыквины.
— Пошли, Иван! — выкрикнула она так, чтобы ее услышали в хате.
Когда проходили мимо хаты, на крыльцо вышел один из солдат и захохотал, взявшись за бока и кивая на Опенкина, который согнулся дугой под тяжелым мешком.
— Тыква, пан солдат, — сказала Арина Кирилловна.
— Гросс тыкфа! — причмокнул солдат и пошел доедать яичницу.
Вышли на улицу. Там тоже ходили солдаты, удивленно посматривая на женщину, которая нагрузила своего мужа или родича. Свернули к негустой заснеженной посадке.
— Там уже и хат нету, — удивился Опенкин. — Где же ваша сестра живет?
— Одна в Миргороде, другая в Гадяче, — ответила Арина Кирилловна, глядя на партизана лукавыми глазами.
— Ну и ну!.. — только и сказал Опенкин, облегченно вздохнув.
— Теперь иди, командир, посадкой, а дальше рвом к лесу…
Опенкин обнял женщину:
— Спасибо вам. Передайте Андрею, мы его выручим. А куда же тыкву?
— Неси своим партизанам на кашу.
За шесть месяцев войны Андрей Стоколос побывал во всяких переделках. В нынешней ситуации, считал он, почти все зависело от Арины Кирилловны: удастся ли ей провести в лес Опенкина, не разоблачат ли ее потом немецкие солдаты.
Еще утром, проснувшись, Андрей почувствовал, что хворь вроде отступила, температуры не было. Всю ночь он исходил потом. Вот еще бы белье сменить!..
Через дырку в крыше он видел, как по двору прохаживался немец и что-то высматривал там. А на крыльцо вышел другой немец, рыжий и крикнул:
— Броер! Поймай курицу!
— Яволь, герр Гейден! — сказал тот, что был во дворе, и подошел к хлеву.
Он открыл ту половину, где на чердаке сидел Стоколос. Внизу посветлело. Андрей осторожно взял в руки автомат.
— Ме-е-е! — Броер похлопал телку по боку и пошел в другую половину хлева, откуда тут же послышался шум.
Вскоре Броер показался во дворе. Он нес курицу, которая была уже без головы и истекала кровью. «Что они, ночевать тут собираются?» — обеспокоенно подумал Андрей. Он устал наблюдать за хатой и двором, стоя на коленях, и потому лег на спину, заложив руки за голову. Это ничего, что он не наблюдает за хатой. У него хороший слух, как у пограничника, радиста или певца. Лишь бы не задуматься да не прозевать чужие шаги во дворе.
В хате непрошеные гости затянули песенку «Ви гайст Лили Марлен». Кто-то хлопал в ладоши. «Была торжественная часть, а сейчас концерт, — подумал Андрей. — Должен же быть этому конец!»
По снегу заскрипели чьи-то шаги. Андрей метнулся к щели и увидел Арину Кирилловну. Она зашла в хлев и сначала заговорила с телкой, а потом шепотом, не поднимая головы, спросила:
— Ты живой?
— Как там командир? — не терпелось узнать Андрею.
— Пошел куда надо, с тыквой. Сказал, чтобы ждал.
— А что за веселая команда в вашей хате?
— Говорят, с фронта прибыли.
— Сколько машин на улице?
— Пять… Одна с проводами, — сказала Арина Кирилловна. — К нам зашли вроде поспокойнее тех, что в других хатах. Тебе поесть надо…
— Обойдусь, еще заподозрят вас, — отказался Андрей.
Арина Кирилловна вышла. Когда открывала дверь, из хаты вновь долетели слова теперь уже другой песни: «Вольга-Вольга, мутер Вольга…»
«Прямо-таки артисты посетили хату Зарубы!» — со злостью подумал Андрей. Ему приказано ожидать. Как долго? Что затеял Опенкин?.. Наверно, он уже получил полные данные о подразделении, прибывшем в село. В лесу недалеко стоит лагерем местный партизанский отряд, хлопцы знают каждую тропку, каждое дерево, из-за которого можно ударить по машинам, если незаметно подобраться к селу. А пока Андрею остается только ждать… И он ждал.
В обеденную пору, когда одни солдаты снова сели за столы, а другие улеглись спать после долгого путешествия от фронта в свои тылы, внезапно на улице один за другим раздалось несколько взрывов и тут же ударили пулеметы, как определил на слух Андрей, — «дегтяри».
Удар партизан был внезапным, как снежный смерч, неожиданно налетевший на село. Больше сидеть на чердаке Андрей не мог. Решительно спрыгнул вниз и, пригибаясь, бросился к хате. Он понимал, что «гости» Зарубы сейчас кинутся к двери, и потому молнией пересек им дорогу.
— Хенде хох!
Солдаты от неожиданности упали на пол. Андрей быстро снял со спинок стульев их широкие ремни, на которых висели гранаты, похожие на наши «лимонки», но с гладкой поверхностью.
— Встать! — приказал Андрей.
В это время в хату влетели Гутыря и Рубен.
