инициативу в свои руки, прижав меня к себе. Он держал меня в объятиях недолго, но от этого они не стали менее значимыми.
Я чувствовала исходящее от него какое-то новое внутреннее волнение, скорее он словно чего-то ожидал, нежели опасался. Я не стала это никак комментировать, проследовав за ним на кухню. Мы открыли вино, и разговор завязался сам собой.
– Паста «а-ля Дэн», – сказал он, открывая дверцу духовки, из которой вырвался пар. Он обернулся, ухмыляясь. – Мой собственный рецепт.
Я красноречиво покосилась на пустую банку с дорогим соусом для спагетти, которую он оставил красоваться на стойке.
– Ну-ну.
Он поднял брови:
– Ты мне не веришь?
Я подняла руки вверх, сдаваясь, и села за стол.
– Все, чем ни накормишь, лишь бы мне не пришлось готовить.
Дэн засмеялся и налил пасту в сито, положил ее на тарелки, полил ее сверху соусом и добавил по веточке укропа. Поставив одну тарелку передо мной, он сел за стол.
– Сыр?
– Прикольная штука, – сказала я, глядя за тем, как он трет сыр пармезан на мелкой терке, какой пользуются в ресторанах.
– «Пампушечка-шеф».
Я моргнула.
– Ты правда покупаешь у этой компании?
– Ну да. – Дэн отложил терку и снова налил вино в бокалы. – У них хорошие товары.
– Ну раз я не готовлю, не мне об этом спорить, – заметила я и добавила: – У меня испорчен ген, ответственный за ведение домашнего хозяйства.
Дэн взглянул на меня.
– Ты уверена в этом?
– Абсолютно, – улыбнулась я.
Он подтолкнул ко мне корзинку с чесночным хлебом.
– Вот облом. Я-то уже начал думать, что мне наконец-то подвернулась женщина, которая снимет с меня тяжкий груз ведения домашнего хозяйства.
– Не повезло, – кивнула я, взяв кусочек хлеба.
Дэн намотал немного пасты на вилку, подул на нее, положил в рот и довольно вздохнул. Я наблюдала за тем, как он ест. Меня поразила одна мысль. Дэн выглядел одинаково счастливым, поедая домашнюю пасту и изысканные блюда, подаваемые в ресторане. Было что-то парадоксальное и одновременно словно глоток свежего воздуха в том, что мужчина, который мог взять меня, стоя у стены, чуть ли не входил в транс, поглощая спагетти.
– Не голодна?
Дэн перевел взгляд на меня, и я опустила глаза в тарелку.
– А-а-а. Кажется, выглядит съедобным.
– Расскажи мне что-нибудь, Элли.
– Что-нибудь – это что? – Я оторвалась от своего занятия по крошению хлеба.
– Что хочешь, – улыбнулся Дэн.
Я сделала глоток красного вина и вгляделась в его лицо.
– Сумма квадратов катетов прямоугольного треугольника равна квадрату гипотенузы.
– Сумма квадратов чего равняется какому квадрату? – затряс он головой. – Что это вообще такое?
– Теорема Пифагора. – Я пожала плечами. – Ты сам сказал «говори что хочешь».
– Как насчет каких-нибудь сведений о себе? – Он снова подлил нам обоим вина. Я только тогда поняла, что мой бокал пуст.
– Я ношу седьмой размер перчаток.
Дэн с преувеличенным интересом взглянул на мои руки.
– Я бы сказал, что восьмой.
– Это твое хобби? Отгадывать размеры женских перчаток?
Дэн усмехнулся:
– Вообще-то я лучше угадываю размер женских бюстгальтеров.
Вот опять… Скажи это какой-нибудь другой мужчина, и мое настроение могло бы испортиться. А Дэн… Мне захотелось засмеяться. Смех так и рвался из меня. Чтобы не допустить этого, я прикрыла рот ладонью, но он все равно прорвался сквозь этот заслон. На лице Дэна появилось удовлетворенное выражение.
– Я заставил тебя засмеяться. Правда, хорошо?
Я провела пальцами по губам, слегка куснув один, и убрала ладонь ото рта.
– Правда. Хорошо смеяться.
Еда тоже была хорошей. Вино еще лучше. Разговор тек сам собой, и мне как никогда было удивительно легко. Этому способствовал и узор на тарелках Дэна – цветные точки на темном фоне, – которые я считала, пока ела.
Дэн, этот противный гаденыш, продолжал подливать мне вино в бокал. Я не имела ничего против, вино было прекрасным – насыщенного рубинового цвета, с приятным запахом и вкусом. Я осознала, сколько я выпила, только когда встала, так как поначалу мне пришлось ухватиться за спинку стула.
– Ничего себе вино! – засмеялась я.
– Дай мне это. – Дэн взял у меня из рук тарелку и столовые приборы, поставил их в посудомоечную машину. Подняв мой бокал, он взял меня за руку. – Пойдем в гостиную.
– Ты всегда это делаешь, – сказала я, охотно за ним следуя.
– Что именно? – Он поставил мой бокал на кофейный столик, отодвинул подушки на диване, чтобы я могла сесть, и взглянул на меня.
– Говоришь мне, что делать.
Я села. Дэн хмыкнул и подался ко мне, почти касаясь меня губами.
– И тебе это нравится.
– И это тоже, – выдохнула я. – Комментируешь, что мне нравится.
– Я не прав?
Я, улыбаясь, слегка повернула голову.
– Вплоть до этого момента… Думаю, что прав.
Дэн коснулся мочки моего уха, легонько царапая ее зубами.
– Но ты бы не оставила это без внимания, если бы я был не прав. Верно?
Я еще отвернула голову, но сейчас чтобы не уклониться от его поцелуев, а поощрить его.
– Разумеется.
Дэн положил руки на спинку дивана, по обе стороны от меня. Его губы скользнули по моей шее, опустились вниз и замерли во впадинке у ключицы. Почувствовав его язык, я задрожала.
– Потому что ты на самом деле тебе не нужно говорить, что тебе нравится, так?
– Да.
– Потому что ты сама знаешь.
Я улыбнулась:
– Да.
Дэн отодвинулся, взял меня за подбородок и повернул к себе лицом.
– Или это потому, что ты знаешь, что тебе не нравится?
Я взглянула ему в глаза:
– И это тоже.
– Я считаю, это нормально, Элли.
Дэн снова поцеловал меня в щеку и сел рядом. Я облизнула губы. Взгляд Дэна тут переключился на движение моего языка, затем он опять поднял на меня глаза, вытянул руку вдоль спинки дивана. Я чувствовала его пальцы в паре сантиметров от своего плеча. Мне захотелось оказаться к нему еще ближе,
