— Идемте сюда, — сказал Томас, решительно направляясь к столику администратора.
Полински последовала за ним, держась на расстоянии двух шагов.
Найт постучал по экрану компьютера и спросил:
— Эта штука подключена к Интернету?
— Разумеется, — ответила администратор, снова оглянувшись на Полински.
— Можно, я только?.. — начал Томас, заходя за столик и усаживаясь в кресло.
Женщины переглянулись, но ему было все равно. Набрав в поисковой системе ЛАВФ, он открыл главную страницу литературного агентства.
— Вот, смотрите, — сказал Найт. — Проверьте нью-йоркское отделение.
— Что? — спросила Полински, заглядывая ему через плечо.
— Список агентов… — начал Томас.
Но ничего подобного там не было. Он поспешно открыл странички других отделений, но нигде не увидел то, что искал.
— Его имя находилось вот здесь, — растерянно пробормотал он. — У Эсколма была отдельная страничка.
На Томаса снова нахлынуло ощущение хождения по потолку. Люстра там, где должен быть стол, все двери перевернуты вверх ногами. Это был какой-то бред.
— Можно воспользоваться вашим телефоном? — спросила Полински.
— Делайте, что хотите, — ответила администратор, наблюдавшая за происходящим, как за увлекательным шоу.
Томас ввел в поисковую систему фамилию своего ученика и торжествующе воскликнул:
— Вот! Дэвид Эсколм, литературное агентство «Вернон Фредерикс».
Он перешел на ссылку.
Компьютер замялся, затем загрузил страницу. Найту сразу же стало очевидно, что это совсем не то, что он смотрел вчера. Сперва ему показалось, что это прогноз погоды, затем он сообразил, что метеорологическая карта просто является фоном. Ключевая информация была выведена внизу.
«Страница свободна. Если вы хотите приобрести домен с этим именем…»
Тем временем Полински, державшаяся рядом, диктовала по телефону фамилию Эсколма, выслушала ответ и сказала:
— Значит, в вашей компании не принято выкладывать для всеобщего обозрения какие-либо сведения о своих сотрудниках? Такой порядок не менялся в последние несколько дней? — Снова пауза, затем следователь кивнула и заявила: — Нет, все в порядке. Спасибо. — Она положила трубку.
— Это же какое-то безумие, — пробормотал Томас. — Страница была вот здесь…
— Взгляните на адрес, — укачала Полински. — Он не принадлежит к официальному сайту ЛАВФ. Если здесь находилась страница Эсколма, значит, кто-то просто скопировал стиль агентства, поместил на нее ссылки со своей страницы и разместил ее в Сети через другого провайдера. Но это еще не все. Мы проверили адрес Эсколма в Нью-Йорке.
— И?..
— Похоже, он переехал. Не указав куда.
Томас почувствовал, что его обошли со всех сторон. Это привело его в ярость.
— Когда вы собирались мне об этом сказать?
— Вообще не собиралась. — Полински пожала плечами. — Потому что я следователь, а вы…
— А я нет, — закончил за нее Томас. — Что дальше?
— Я еще поговорю с администратором наедине, выясню, кто был зарегистрирован в триста четвертом номере.
— Значит, я должен уйти.
— Думаю, я свяжусь с вами в самое ближайшее время, — заверила его Полински.
— Вы намекаете, что я не должен уезжать из города?
— Было бы очень неплохо, если бы с вами можно было связаться в любой момент, когда этого потребуют интересы следствия.
— Разумеется. — Томас усмехнулся. — А теперь, если не возражаете, я пойду допью свое пиво.
Но он не направился прямиком в бар. Найт подошел к доске объявлений конференции, схватил с соседнего столика желтовато-зеленое приглашение на генеральную репетицию какой-то неизвестной пьесы Миддлтона и написал на обороте: «Дэвиду Эсколму. На тот случай, если Вы торчите здесь, выдавая себя за шекспироведа. По поводу П. У. Л. и всего остального. Больше не звоните мне. Никогда. Т. Н.».
Двумя яростными линиями Томас подчеркнул слово «никогда», выдернул из доски кнопку и пригвоздил ею записку с такой силой, что треснула пластмассовая головка. Грузная женщина, изучавшая объявления, с опаской взглянула на Найта и поспешно удалилась.
Томас угрюмо насупился и направился назад в «Золотой петух».
Глава 14
— Где мое пиво? — потребовал Томас у изумленного бармена. — Я сидел здесь. Мне пришлось отлучиться на минутку и…
— Прошу прощения, сэр. Я его просто вылил. Подумал, что вы ушли.
— Так вот, я вернулся, — сказал Томас. — Меня мучит жажда. Я работаю учителем в школе, из чего следует, что мне не по средствам позволить себе отпить всего два глотка из кружки пива стоимостью шесть долларов, после чего вылить все остальное!
Он продолжал кипятиться, сознавая, что вымещает свое зло на ни в чем не повинном бармене, отчего ему становилось только хуже.
— Позвольте, я принесу вам новую кружку, — предложил тот. — Если не ошибаюсь, это было «Гус айлендс», верно?
— «Хонкерс», — раздраженно поправил его Томас.
— Сам я предпочитаю «Уитмайзер», — примирительно заметил бармен.
— Может быть, попробую как-нибудь в следующий раз.
— Оно довольно забористое.
— Как и я, — пробурчал Найт.
— Да, я уже вижу, — усмехнулся бармен.
— Извините, — сказал Томас. — День выдался тяжелый.
— Кому сейчас легко? — отозвался бармен, пододвигая ему кружку свежего пива. — Угощайтесь.
— Ваше здоровье. — Отпив глоток, Найт подержал пиво во рту, наслаждаясь его вкусом. — Хорошее пиво. Кстати, а в шампанском вы разбираетесь?
— Так, немного. Однако выбор у нас ограниченный. Вас интересует что-то определенное?
— Вы когда-нибудь слышали о такой марке: «Сент-Эвремон реймсское»?
— Реймс — это город во Франции, если точнее, в провинции Шампань, — заметил бармен, радуясь возможности проявить свою эрудицию. — Знаете, что французы запрещают называть шампанским все то, что произведено не в этой провинции? Если вино сделано в Калифорнии, то это лишь игристое.
— А что насчет этого «Сент-Эвремона»?
— Вероятно, это какая-то марка вроде «Моэ» или «Крюга», понимаете? Но я о такой никогда не слышал. Быть может, оно предназначается исключительно для внутреннего рынка, как «Мерсье».
— Спасибо, — поблагодарил Томас, удивленный обширными познаниями бармена.
— Теперь мы помирились?
— В тот самый момент, как вы принесли мне новую кружку, — улыбнулся Томас.
— Ни в коем случае нельзя отнимать у шекспироведа его пиво, — раздался голос слева от него.
Томас обернулся. Это была хрупкая женщина в деловом брючном костюме. Прямые каштановые волосы забраны назад, в обезоруживающий девчачий хвостик, но глаза холодные и взрослые. Лет тридцать с небольшим, но ребяческая улыбка делала ее лет на десять моложе. Она была привлекательна. Ее лицо
