• Средневековое судопроизводство
Термин «юстиция» имел в Средние века два значения. Одно из них означало чуть ли не главную по тем временам добродетель: справедливость и беспристрастность, а другое – собственно концепцию юридической науки, которой Ульпиан[17] дал такое определение: «Правосудие – это постоянное и неослабевающее желание наделить каждого его правами». Это определение было заимствовано из римского права, которое Запад открыл для себя в XII в. Исходя из этого двойственного понимания, и родилась юридическая мысль, взятая на вооружение теологами (в частности, Фомой Аквинским) и юристами. Фома Аквинский различал общее право, призывающее человека поступать в интересах всего общества, и частное право, регулирующее взаимоотношения между людьми.
На практике все было гораздо сложнее. Средневековое общество оказалось втиснутым в тесные рамки запутанной системы прав и юридических норм, переплетающихся и иногда вступающих в противоречие и приводящих к конфликтам. Существовало правосудие гражданское и уголовное, суды низшей и суды высшей инстанций, церковные и светские суды. В действительности грань, разделяющая уголовные процессы от гражданских, оставалась очень зыбкой до конца рассматриваемого нами периода. В Парижском парламенте в Турнели (палата по ведению уголовных процессов была создана в начале XIV столетия) некоторые дела относились к гражданскому судопроизводству, принимая во внимание личность обвиняемого или сложившуюся политическую конъюнктуру. В рамках феодального права деление на суды низшей и высшей инстанций произошло, начиная с XI в. В судах высшей инстанции рассматривались серьезные правонарушения, такие как причинение вреда здоровью потерпевшего, умышленный поджог, насилие, измена, совершение которых иногда каралось смертью или присуждением штрафов в размере 60 су и выше. В компетенцию судов низшей инстанции входили дела, облагавшиеся штрафом менее 60 су. В действительности подобное разделение не всегда соблюдалось, и хотя ведение дел юристами в судах высшей инстанции считалось престижным, ввиду суровости выносимых ими наказаний (что подтверждалось возведением виселиц), оно не приносило такого дохода, как суды низшей инстанции, основанной исключительно на штрафных санкциях. Иногда сеньоры объединяли обе судебных инстанции в одну, несмотря на то, что их разделение было одним из факторов установления феодальной иерархии. Отправление церковного правосудия осуществлялось церковными судами, полномочия которых закреплялись в рамках григорианской реформы. Вынесение смертного приговора было запрещено, и в конце Средневековья существование церковных трибуналов иногда ставилось под сомнение светской властью, считавших выносимые ими приговоры недопустимо мягкими.
Наконец, королевский суд вершился представителями короля, сенешалями или бальи. Роль короля как верховного судьи заключалась в том, что он имел право выносить решение по любому делу, а также мог помиловать приговоренного, при условии, что он сознался в совершенном преступлении.
В этой юридической неразберихе совершенно четко выделялся один принцип организации правосудия: принцип территориальной подсудности. В этом случае суд осуществлялся мэром или представителями городской общины и являлся гарантией против произвола сеньоров. Следует, однако, заметить, что множественность юрисдикции способствовала росту количества штрафов, налагаемых на бедного подсудимого. Начиная с XIII в., идея, что справедливое правосудие может исходить только от принца, начинает доминировать в обществе. «Рука правосудия» была первой инсигнией, вручавшейся королю после помазания на царство. Королевская власть по своему происхождению считалась единственно справедливой, а судьи были лишь уполномоченными этой власти. Упрощение, а вместе с тем и централизация судебной власти явились результатом непреодолимого конфликта между светской и церковной юрисдикциями, первая защищала интересы и суверенитет государства, а вторая боролась на независимость церкви. 42 канон IV Вселенского Латеранского собора фактически признал это положение, когда запретил своим чиновникам, в рамках предоставленной им свободы, расширение в будущем правового поля церкви за счет светского правосудия.
Привилегия правосудия, предоставляемая церковникам и признававшая их неподсудность королевскому суду, неоднократно нарушалась государством, посягавшим на свободу церкви, в рамках проведения процессов по защите общественного порядка. Так, в 1301 г. Бернар Сессэ, епископ из Памье, предстал перед светским судом, предъявившим ему обвинение в «оскорблении его величества, измене, симонии, ереси и святотатстве».
Эти бесконечные конфликты между двумя юрисдикциями служили питательной средой для теоретических споров и дебатов.
• Местная администрация
По образу организации домениальных администраций, светских или церковных, начиная с XI в., управление Французским королевством было доверено прево. В пределах своих территориальных округов, превотств, они были облачены административными, судебно-следственными (в частности, осуществление контроля за лесным хозяйством), военными и фискальными полномочиями, пополняя казну государства. Будучи королевскими откупщиками, прево выплачивали государству в строго установленные сроки причитающуюся ему сумму налогов и сборов, оставляя себе в качестве вознаграждения разницу между уплаченной и реально взимаемой с населения суммой податей. Подобная система обогащения открывала доступ для разного рода злоупотреблений и махинаций, и постепенно полномочия прево как королевских представителей на местах свелись к функциям сборщиков налогов, что, начиная с конца XII столетия, повлекло их опалу.
Начиная с 1190 г. для осуществления контроля над деятельностью прево Филиппом Августом были введены должности королевских бальи. Наделенные первоначально временными следственными полномочиями, распространявшимися также и на надзор за виконтами Нормандии, их функции постепенно стали постоянными; были созданы новые территориальные округа, бальяжи (около 1230 г.), состоящие из нескольких превотств и возглавляемые бальи. Их полномочия были очень широкими: они осуществляли судопроизводство, пополняли королевскую казну, объявляли набор в войска и сообщали населению королевские постановления. Бальи из Вермандуа играл важную политическую роль во взаимоотношениях с Фландрией, а бальи из Макона – во взаимоотношениях с Лионом. Институт бальи был вскоре введен и в княжествах, в частности, в Бургундии в 1239 г. На юге и западе Франции они назывались сенешалями. Это были профессионалы очень высокого уровня в сфере управления государством, сделавшие карьеру на постах глав бальяжей.
Отдельно стоит упомянуть о двух выбираемых прево Парижа, настоящих администраторов, резиденция которых была в Шатлэ. Они обладали юридическими, полицейскими и управленческими полномочиями, которыми их наделял король в качестве суверена и сеньора-землевладельца. Они избирались из числа представителей крупной парижской буржуазии, поделив свои функции: один из них осуществлял правосудие, а другой занимался взиманием налогов. Людовик Святой назначил на эту должность вместо двух одного прево, Этьена Буало, возглавлявшего администрацию Парижа.
Хотя штат служащих и их квалификация оставляли желать лучшего, эти ревностные чиновники, состоявшие на службе у короля, много сделали для укрепления и расширения монархической власти, опираясь на преданных им людей в борьбе с феодальными пережитками, существовавшими вплоть до прихода Великой эпидемии чумы на всей территории королевства, которому еще предстояло состояться как
