войсками — по однопроводным местным линиям. Обстановка ухудшалась; завязала бои занявшая оборону на подступах к Старой Руссе 254-я стрелковая дивизия.
В это время командующим Северо-Западным фронтом был уже генерал-лейтенант Петр Петрович Собенников. И вот как-то звонит он на узел связи и требует командарма. Генерал Морозов находился в войсках, но нам удалось быстро его разыскать. Телефонистка соединила Собенникова с Морозовым. Слышимость была весьма слабой.
— Есть ли кто из командиров у вас на станции? — . спрашивает командующий фронтом телефонистку.
— Да, есть майор Агафонов.
— Товарищ майор, — говорит мне Собенников, — я совершенно не слышу генерала Морозова. Почему так работает связь?
— Товарищ генерал, прямые переговоры невозможны. От вас до ЦТС линии двухпроводные, а до штабов соединений только однопроводные. Вот и теряется слышимость. Я могу продублировать переговоры.
— Давайте, майор, дублируйте.
Я сел к коммутатору и продублировал приказ командарму. Так состоялось мое первое знакомство с новым командующим фронтом.
* * *
В последних числах июля или в самом начале августа штаб армии перешел на восточную окраину Старой Руссы, и в это же время прекратилась телефонная связь с соединениями, которые вели бой за город. Большую находчивость и мужество проявил в те дни взвод старшины Тимашева, которому удалось под артиллерийским огнем противника восстановить разрушенную постоянную линию.
До войны Александр Алексеевич Тимашев был старшиной роты. С виду по-мужицки грубоватый и медлительный, он отличался хладнокровием и необыкновенной расторопностью. Среднего роста, физически очень крепкий, подтянутый и аккуратный, старшина не терпел суеты, но в то же время как-то умудрялся и первым получить нужное имущество, и первым накормить своих подчиненных. Главным же его достоинством было умение красиво работать. Будучи старшиной роты, да и теперь, став командиром взвода, он любил взять в руки топор и помахать им несколько часов кряду, да так, что бывалые строители рты раскрывали от удовольствия. Авторитет Тимашева непререкаем. Мы даже смирились с тем, что старшина обращается к подчиненным на «ты».
Отличные деловые качества командира взвода в полной мере проявились тогда в Старой Руссе. Улицы забиты полковыми обозами отступающих частей. Грохот приближающегося боя временами заглушает и крики людей, и тревожное ржание лошадей. А невозмутимый Тимашев громко, но спокойно отдает распоряжения. Под стать командиру и его подчиненные: сноровисты и уверенны их движения, работают под огнем, а держатся так, что любо-дорого посмотреть.
Невольно залюбовавшись работой связистов, я спросил Тимашева, скоро ли восстановят линию.
— Через пятьдесят минут все будет в порядке, товарищ майор, — по-волжски нажимая на «о», уверенно ответил старшина.
С трудом пробившись сквозь плотный поток обозов, я добираюсь до телефонной станции. Здесь тоже кипит работа. Но наши усилия пропали даром, воспользоваться восстановленной линией не удалось: гитлеровцы уже овладели западной окраиной города. Забрав кое-какую аппаратуру, мы покидаем телефонную станцию. Старшина Тимашев со своим взводом все же успевает снять наведенную линию.
Вместе с нами уходят гражданские специалисты. Многие из них, в том числе женщины, решили добровольно вступить в армию. В полк зачислены высококвалифицированные телефонистки из Волота А. Е. Екимова, П. А. Ефимова, Ф. Е. Маслова, П. Е. Самойлова, А. И. Степанова. Из Парфино пришли к нам П. В. Сысоева, Н. Ф. Кузнецова и Р. В. Иванова.
Наравне с бойцами мужчинами женщины мужественно выполняли свой долг, дежуря на коммутаторах, за телеграфными аппаратами, на пунктах сбора донесений. Многие были впоследствии награждены орденами и медалями. Причем первыми среди награжденных значились волотские и парфинские телефонистки.
* * *
Наши части еще удерживали восточную окраину города, когда на узел связи прибыл командарм. Он переговорил по Бодо со штабом фронта, доложил обстановку. Генерал Собенников требовал, чтобы армия любой ценой удержала Старую Руссу, хотя бы на несколько дней.
Только Морозов отошел от аппарата, оперативный дежурный по штабу доложил, что наши части оставили город.
Генерал Морозов бросился к двери.
Мне рассказывали потом, что командарм сам водил части на штурм города и его буквально вытащили из огня. Но было поздно. Подтянув большое количество артиллерии, немцы спешно укреплялись в городе.
Тяжелые бои завязывались за каждый населенный пункт восточнее Старой Руссы. Особенно жарко пришлось нам на реках Ловать и Пола. Командный пункт армии размещался вплотную к войскам и отходил только тогда, когда штабу грозила непосредственная опасность.
После боев за Рамушево противник форсировал Ловать. Штаб армии под прикрытием подразделений полка связи отошел в деревню Борок, а затем в Свинорой.
В Свинорое удалось установить проводную связь со штабом фронта и с некоторыми соединениями, но во второй половине дня наши части вновь начали отходить.
Во время передачи оперативной сводки прямым попаданием снаряда был перебит вводный станционный столб, находившийся вблизи узла связи. В аппаратную полетели осколки. Времени на восстановление телеграфной связи не оставалось. Приказав свертывать телеграфную станцию, я побежал с оперативной сводкой в блиндаж, где размещались телефонисты. Передал сводку, доложил, что штаб армии отходит на новый командный пункт[1].
* * *
В тяжелые сентябрьские дни встретил меня как-то бригадный комиссар Михаил Васильевич Рудаков.
— Ну, Василий Прохорович, желаю здоровья и успехов. Приходится, вот, расставаться… Не поминайте лихом!
Я уже знал, что Рудакова назначили членом Военного совета в другую армию и искренне жалел об этом. С Михаилом Васильевичем было связано самое большое событие моей жизни: в 1940 году в Каунасе он вручил мне партийный билет.
Увидеть М. В. Рудакова мне довелось только спустя много лет, уже в Москве.
* * *
С середины сентября штаб надолго обосновался в деревне Семеновщина, в нескольких километрах южнее станции Любница. Сдерживая наступление немецких частей на Валдай, тяжелые бои вела в это время наша 84-я дивизия в районе Лычково, Ямник, Лужно, Ильина Нива.
В Лычково был установлен контрольно-телефонный пост, возглавляемый помощником командира роты воентехником 1 ранга А. Г. Загоскиным.
В ясный сентябрьский день, когда штаб армии находился в деревне Выдерка и обстановка была более или менее спокойной, фашистские танки, прорвав фронт наших войск, неожиданно ворвались в Лычково. Воентехник Загоскин со своим постом отошел в кустарник, где проходила линия, и, подключившись к ней, корректировал огонь нашей артиллерии по Лычково. Немцы почти вплотную приблизились к кустарнику. Загоскин вызвал огонь на себя, гитлеровцы бежали. В течение двух дней штаб армии поддерживал связь со штабом фронта через голову противника.
