Соколов пообщался с новенькими, потом послушал Дарью, оказалось, что не всё так гладко. Крестьян просто согнали с родных мест, причём своих же — волжских обитателей, а не обещанных полоняников. Да и пригнаны они были руками татар. Причём Дарья, узнав об этом, буквально рвала и метала. Как так?! Нахватать своих же крестьян!
— Типа казанцы тут виноваты, — усмехнулся Саляев, развалившись в кресле. — А царь Миша на белом коне!
— Не хочет царь ручки пачкать, — заметил Радек. — Вот как выпутался.
— Да, картинка мерзковатая получается. И мы в этом виноватые выходим. — Соколов задумался.
— Уж я этого Беклемишева спрошу об этом, когда он в Ангарске будет! — заявила супруга Вячеслава, сверкая глазами.
— Даша, успокойся. — Соколов приобнял жену за плечи. — Попробуй зайти с другой стороны — не всё так плохо, как ты думаешь.
— Да? А что же тут хорошего?
— Сама посуди, где у крестьянина лучшая доля по их невеликим потребностям? Да только из-за того, что им теперь не грозит голод и холод, работы до кровавых мозолей не будет, никто его смердом не назовёт, а дети будут образованны — разве это не говорит о том, что им, по сути, повезло? И я не говорю о лучшем быте и постепенной механизации труда.
— Да, это несомненно, — негромко проговорил профессор, отхлёбывая горячий медовый напиток.
— В целом я согласна, — пробурчала Дарья. — Но могли бы их спросить!
Мужчины в унисон засмеялись, а Саляев объяснил: не забывай, мол, где мы. Век разгула демократии ещё не наступил, тут последний век Средневековья.
— Но у нас никаким Средневековьем и пахнуть не должно! — уверенно сказала княгиня, на что никаких возражений не последовало.
— Может, в этом и состоит наша миссия? Если учесть, что, попади мы куда-нибудь в более людные или цивилизованные места, то белели бы наши косточки уже давно, — пробормотал Радек, подперев кулаком голову.
На несколько минут профессор, казалось, выключился из неспешного разговора друзей и, придвинув к себе карту Забайкалья, долго всматривался в неё.
— На Ангаре новых поселений пока организовывать не будем, кроме Свирска. А будем укрупнять имеющиеся. Ангара и так постепенно обживается. Сейчас задача номер один — застолбить Амур, — объявил Соколов.
Соколов рассказал, что новости с Амура идут ободряющие. Сазонов прочно уселся в Албазине и установил контакт с местными, сделав ставку на одного из князей. Достаточно молодого, чтобы полностью попасть под влияние Алексея, и сироту, что исключало поползновения его родни. Пока с ним всё в порядке. Задача Сазонова была с ним обговорена — он должен был, набравшись сил и средств, занять устья Зеи, Сунгари и Уссури.
— А на Амур нам нужно перебрасывать молодые бездетные пары с Ангары. Новичков туда конечно же слать не будем.
— Тамара говорила о совхозах, — заметил профессор. — Думаю, это дело здравое — новичков надо понатаскать работой с новыми для них культурами, в первую очередь я говорю о картофеле и о помидорах. Помнится из истории, что именно с ними у крестьян были проблемы — вплоть до Екатерины Великой их заставляли растить картошку.
— Ну и работа с теми же сеялками и прочими девайсами, — добавил Саляев.
— Дарья, а в каком состоянии здоровье наших новичков? — скрестив пальцы, спросил старшего медика княжества Радек.
— На слабую троечку, не более, очень много ослабленных. Зубы у многих в ужасном состоянии. А дети совсем слабенькие — они сейчас активно отпаиваются куриным бульоном. Люди говорят, что около трёх десятков человек в пути погибло.
— Да уж, в пути их не особо потчевали, — проговорил Саляев. — Разносолов не предлагали.
— Но ничего, у нас с голоду не помрут, отъедятся. — Дарья вынула из печи котёл с томившимся там борщом и осторожно приоткрыла крышку, выпустив гулять по комнате великолепный аромат.
— Пусть немного остынет, давай пока салатик, зря, что ли, я овощи стругал? — Саляев демонстративно похлопал себя по животу.
Дарья поставила на стол большую миску с нарезанным салатом.
— Душераздирающее зрелище! Оливье в тазике, как дома, — рассмеялся Ринат.
— А майонез как в прошлый раз? — уныло спросил Радек.
— Нет, я добавила уксуса в замес. Ещё бы перцу чёрного — и вообще было бы отлично, — ответила с улыбкой княгиня.
— Ну, я пойду Стаса позову. Да и Ярику скоро просыпаться. — Соколов ушёл в детскую.
Вскоре в комнате появился старший сын ангарского князя — Станислав, от обиды надутый до невозможности. Ещё бы, только наши захватили позиции врага, пустив в ход танк, как маршала зовут обедать! Он не принимался за еду, пока не расставил на краю стола всех своих солдатиков.
— Молодца, Стас! — подмигнул пареньку Ринат. — Подрастёшь, ко мне в Удинск давай, будем из пушек стрелять.
Стасик тут же расцвёл от удовольствия, правда, пострелять ему хотелось уже сейчас.
Профессор тем временем, склонившись над столом, негромко спросил Соколова:
— Как думаешь, а царь-то примет наших послов?
— Примет конечно же, — убеждённо ответил князь, — да только из-за одного любопытства уже примет! Вон, алтанхановских послов принимал же, а мы чем хуже?
Радек согласно закивал, а Вячеслав погрозил пальцем Стасу, чтобы тот не ковырялся ложкой в тарелке, а ел налитый матерью борщ.
Карпинский передавал из Енисейска, что Беклемишев предложение ангарцев о встрече с царём воспринял как само собой разумеющееся. Он посоветовал отправляться в путь вместе с царским караваном ясака. Да приготовить подарков монарху побольше.
А вечером из Удинска пришло сообщение. Помощник Саляева по боевой подготовке молодёжи прапорщик Афонин докладывал, что паробот с енисейцами прошёл мимо острова. Это значило, что через трое суток Беклемишева можно ждать в Ангарске. Соколов решил встретить Василия Михайловича по- домашнему, поселив в гостевой половине своего дома. Ночью, при свете свечи, князь прокрутил в голове возможный сценарий предстоящего разговора с царским чиновником, выписав на бумагу основные вопросы, которые ему хотелось бы обсудить, да предложения, которые он хотел озвучить.
Ужин был великолепен. Хозяйки Ангарска постарались на славу. Мясное рагу с овощами, запечённый с сыром и мясным фаршем картофельный пирог, салат «Столичный», хлеб с кедровыми орешками и ягодный морс — всё было съедено до крошки. Супруга Беклемишева и два его взрослых сына были довольны приёмом, что им оказали в доме ангарского князя. Беседы на житейские и бытовые темы в гостиной продолжались, а мужчины тем временем уединились на веранде, чтобы обговорить более серьёзные дела.
Пожилая тунгуска вынесла им горячий чайник с медовым напитком, настоянным на травах, — по рецепту княгини. Проводив её глазами, Соколов повернулся к сидящему в кресле Беклемишеву:
— А как тебе, Василий Михайлович, новый воевода енисейский?
— Молодой да бойкий. Предан он отечеству и царю нашему батюшке. А отец его геройски погиб при Смоленске, за Отечество своё стоя, потому Василий Артёмович царём и обласкан, — отвечал тот.
— Смоленск теперь у Руси, это хорошо, — заметил ангарский князь.
— Без сомнения! Богатый город, прибыток Отечеству учиняет немалый, да и Полоцк тако же, — соглашался царский чиновник.
— А ещё хорошо бы и русские порты на Балтике иметь для торговли? — спросил, отхлебнув горячего напитка, Соколов.
