— Мы отыщем там альвов, — произнесла Эмерелль с уверенностью, от которой растерялся даже Фальрах.
Слова газалы могли означать все, что угодно. Трактовать их так было чистой воды отсебятиной.
Одна из фигур-теней выступила вперед. Эльфийка, раскрасившая лицо красно-коричневым соком куста динко. Волосы ее были зачесаны назад и заплетены в тугую косу. На ней была потертая охотничья одежда. Глаза холодного светло-голубого цвета, радужку окружал тонкий черный ободок…
«Волчьи глаза», — подумал Фальрах.
— Мой сын живет в горах неподалеку от человеческого поселения Фирнстайн, — сказала она. — И пусть он наконец обретет покой. Если он попытается подняться на Голову Альва, то о нем не будут помнить как о мауравани, бежавшем от сражения с троллями.
Фальрах не поверил ушам. Собственная мать предает сына!
Они сумасшедшие, эти мауравани! Вне всякого сомнения, безумцы все до единого!
— Что нужно здесь тебе, Олловейн?
На Голову Альва он с Эмерелль не пойдет. Он принес себя в жертву, чтобы защитить ее от огненного дыхания дракона; в этом был смысл. Но поиск альвов… Она гоняется за призраками. Поскольку маураванам, очевидно, нравится помогать умалишенным, он должен действовать как идиот.
— Я ищу союзников, которые помогут свергнуть короля троллей и вернуть Альвенмарк эльфам.
— Почему у тебя получится то, что не получилось у нас за более чем одиннадцать лет?
— Потому что до сих пор у вас не было предводителя, который превратил бы ваши слабости в силу.
Осенний вечер
Кабецан сидел на стуле с мягкой обивкой на террасе своего дворца и смотрел на виноградники. Подобно трудолюбивым муравьям ползали по склонам рабочие. Хорошее выдалось лето в этом году. Много солнца, да и дождя тоже. Лето, которое принесло крепкие, сладкие ягоды винограда. Будет превосходное вино.
На коленях у короля лежала тяжелая шкура медведя. Он подставил лицо солнцу, наслаждаясь теплом осеннего вечера.
Давно уже он не чувствовал себя настолько хорошо. Но взгляд на лицо Балдуина позволял предположить, что продлится это недолго. Кроме гофмейстера здесь присутствовал и Танкрет.
Однако Кабецан был уверен, что за ними наблюдают по меньшей мере из дюжины окон.
— Ну, выкладывай уже, Балдуин. Какие дурные вести ты принес?
— Покушение на белого рыцаря провалилось. Убийца считался очень способным. Поговаривают, будто сам Тьюред отвратил смертоносный удар от рыцаря. Благодаря нашему плану воин Господа в очередной раз стал героем. Мишеля Сарти любят, как никогда прежде.
— Твои симпатии тоже на его стороне, или я ошибаюсь?
Балдуин позволил себе улыбнуться.
— Вынужден признать, что с удовольствием встретился бы с этим молодым человеком.
— И сразу же посоветовал посягнуть на трон?
— Повелитель, я не…
— Я знаю, что ты обо мне думаешь. Сохрани мои уши от своей лжи! Значит, друснийцы не смогли уничтожить его стрелами. Твой убийца не сумел скосить этого чудесного рыцаря косой. Судя по всему, нам придется пойти иным путем.
Похоже, для стали этот человек неуязвим. Давайте его отравим! Я хочу, чтобы ты послал к нему эту девушку… — Король раздраженно щелкнул пальцами. В последнее время его все чаще подводила память. Он увидел перед собой лицо маленькой шлюхи. — Ну, ты понял… Девушку, которая была в Искендрии.
— Элодию?
— Да, именно ее я и имел в виду! Кстати, ты еще пишешь письма от имени ее покойного брата?
— Нет, вот уже больше года. Мое последнее письмо к ней было написано от имени жены, которой никогда не было у ее брата. Я сообщил ей, что он умер от чумы.
Кабецан не поверил своим ушам.
— Что? Как ты мог?! Это же подорвет ее боевой дух! Надо было спросить меня, проклятый старый дурак! И о чем ты только думал?
Балдуин входил в число тех немногих людей, которые осмеливались выдержать взгляд Кабецана, когда тот входил в раж.
— Я не мог больше лгать девушке. В Друсне ей пришлось несладко. Она едва не осталась там.
— И ты, будучи таким верным другом, написал, что ее братик подох? Чего ты собирался этим добиться? Чтобы она повесилась?
— Я просто больше не мог ей лгать, — спокойно ответил старик. — Боюсь, я вообще почти не думал. Просто хотел избавиться от неприятной обязанности.
В то, что он ни о чем не думал, Кабецан не поверил. Это не в духе Балдуина. Интересно, что старик выкинет в следующий раз? Напишет девушке письмо, в котором будет раскрыта правда о смерти ее брата?
— Ты выполнишь мой приказ, Балдуин! Шлюха должна соблазнить благородного рыцаря, а затем налить ему в бокал отравленного вина. И тогда с неприятностью будет покончено.
От яда доспех его, наверное, не защитит!
— Прошу меня простить, повелитель, но это не то же самое, что убивать языческих князей в Искендрии или Друсне. Мишель Сарти — герой. Как я должен объяснить необходимость его смерти?
— Я король! Я не обязан отчитываться перед каждой потаскухой! О чем ты вообще думаешь?!
— Я думаю, что потаскухой ее сделали мы и что она оказала гораздо большие услуги Фаргону в борьбе с его врагами на протяжении последних нескольких лет, чем все наши воины, вместе взятые, включая белого рыцаря. Не стоит навешивать на нее столь грязное преступление. Непременно выплывет, что рыцаря убила она.
— Если малышка издохнет, тем лучше. Тогда она уже не сможет выяснить, что ты обманул ее насчет брата. Танкрет позаботится о том, чтобы чернь нашла ее и пригвоздила к первому попавшемуся дереву. — Охранник короля улыбнулся. Совести у него не было. — А теперь можешь идти, Балдуин. До сумерек я желаю видеть письмо, которое ты напишешь этой курве.
Кабецан запрокинул голову и прислушался к шаркающим шагам старого гофмейстера. Столь прямолинейно Балдуин никогда еще не выступал против него! Этого король стерпеть не может! Старый развратник поглядел на небо. Слабое осеннее солнце закрыла небольшая тучка. На террасе стало прохладно. Он подтянул медвежью шкуру повыше.
Когда Балдуин исчез, король подозвал Танкрета.
— Дерзость гофмейстера разозлила меня. Я был бы рад, если бы у него больше не было возможности меня обидеть.
Это должно выглядеть как несчастный случай. У него много друзей. Но никто не удивится, если старик упадет с лестницы.
Впрочем, сначала пусть сочинит письмо. Завтра будет хороший день для его смерти.
Танкрет подошел ближе.
— Мой король, разумно ли убивать старика?
Кабецан раздраженно поднял брови. Впервые охранник отказывался убить. Неужели его окружают предатели и слабаки?
— Не поймите меня превратно, повелитель. Долгие годы я ждал вашего приказа убить его. Он считает меня тупым головорезом. Не упускает ни единой возможности продемонстрировать мне свое презрение. Я не стану сожалеть о его смерти. И иногда я подумывал даже, не взять ли судьбу в свои руки, не дожидаясь вашего приказа. Но Балдуин слишком важен… Он посвящен в слишком многие тайны. Он хорошо справляется с задачами по управлению от вашего имени, и вам не приходится с этим возиться.
