Там они устроили привал под сенью деревьев.
Едва Нурамон снял Юливее с коня, как малышка бросилась разведывать местность.
Нурамон схватил ее за руку и удержал.
— Погоди! Не так быстро! Мы еще не закончили.
Юливее остановилась, выражение ее лица было отчаянным.
— Мне очень жаль!
Эльф присел перед ней на корточки и поглядел в глаза.
— Ты всегда так говоришь. А потом снова делаешь то, чего делать не должна. Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не уходила из лагеря? А ты еще и заставила меня поверить, что ты лежишь под одеялом и спишь.
— Я все исправлю, — сказала Юливее, кладя руку на ранку у него на лбу.
На миг скривилась и снова отняла руку.
Когда Нурамон ощупал лоб, кожа оказалась гладкой, опухоль спала. Он не сдержал улыбки.
— Спасибо, Юливее. Но пожалуйста, будь ночью в лагере!
Тут вмешался Фародин.
— Как ты вообще смогла уйти незамеченной? — поинтересовался он.
Нурамон почувствовал, что его подловили. Он ночью задремал, и малышка, должно быть, воспользовалась этим моментом.
Юливее ответила:
— Не ругай Нурамона. Я стала невидимой и убежала, когда он был на краю лагеря. — Отговорка была хорошей, однако заговорщицкий взгляд, брошенный Юливее на Нурамона, испортил все.
Фародин промолчал; его глаза были красноречивее всяких слов.
— Но зачем ты вообще подвергла себя такой опасности? — поинтересовался Нурамон.
— Вы ведь задавались вопросом, что намереваются делать фаргонцы. И я подумала, что вы обрадуетесь, если я это выясню. Так вот, я стала невидимой. Из-за всех необходимых для этого заклинаний я очень быстро устала. Но я видела сквозь стены и слышала вещи, о которых говорили втайне. Хотя я еще маленькая, и у меня не очень много сил, — серьезно закончила она. Очевидно, она не подозревала, какой силой обладает на самом деле. Волшебство было для нее просто игрой.
— Это было очень глупо с твоей стороны, Юливее, — сказал Фародин.
— Да что вам не нравится, я же жива!
Мандред рассмеялся, но взгляд Фародина заставил его замолчать.
— Ну что, вы хотите узнать то, что знаю я, или нет?
— Расскажи нам, пожалуйста, — попросил ее Нурамон.
Юливее уселась на упавшее дерево и дождалась, пока вокруг нее соберутся все трое товарищей. А затем стала рассказывать о своих приключениях.
— Луна светила ярко, когда я тихо спустилась с холма и побежала до самого Фельгереса. Будучи невидимой, я проскочила мимо стражников и последовала за своим чутьем. И когда я достигла гавани, то увидела, что перед городом стоит на якоре добрая сотня кораблей.
— Клянусь всеми альвами! Они собираются окончательно поработить Эгильское море, — заметил Фародин. — Корабли из Рейлимее не смогут уже заниматься торговлей.
— Спасибо, Юливее, что выяснила это, — сказал Нурамон.
— Но ведь это еще не все! Я подслушала разговор нескольких командиров. Капитаны и рыцари ордена, даже князь ордена в Фельгересе. Эти корабли должны контролировать не Эгильское море, они отправятся на север. Они хотят достичь Фьордландии еще до начала осенних штормов. По пути туда они должны объединиться еще с одним флотом.
Мандред вскочил.
— Что?
— Они получили приказ сломить сопротивление на севере, — пояснила Юливее. — Им это тоже не понравилось. Но они сказали, что того хочет верховный священнослужитель. Он хочет научить друзей эльфов смирению, так сказали те люди.
— Мы должны отправиться в путь и предупредить их! — воскликнул Мандред. Он метнулся к коню, однако снова вернулся. — Мы должны рискнуть прыгнуть с одной звезды альвов на другую.
— Это исключено! — ответил Фародин. — Сначала мы должны найти камень альвов и корону джиннов. Вероятно, это отвлечет их от нападения.
—
Нурамон и Фародин переглянулись.
— Мандред прав. Мы должны прервать поиски камня. Подумайте о вратах на утесе. Они ведут прямо на границу сердца страны. Священнослужители Тьюреда не должны уничтожить их! Или хуже того… Представьте, что им удастся пробиться в Альвенмарк. Подумай о друзьях, которые у нас там остались! Мы должны предупредить королеву ради них! Смог бы ты предстать перед Нороэлль и сказать, что не сделал ничего ради них только потому, что хотел выиграть пару месяцев для ее поисков?
— Им ведь еще ни разу не удалось открыть врата в Альвенмарк, — настаивал Фародин. — Они могут только разрушать… Но в остальном ты прав: это вопрос дружбы. — Фародин обернулся к Мандреду. — Прости меня. — Он протянул ярлу руку. — Ты давно уже стал для нас верным другом. Настало время нам проявить свою верность. Фирнстайн может рассчитывать на наши мечи! Мы сделаем все, чтобы защитить твой народ.
Мандред схватил протянутую руку.
— Два ваших меча стоят больше сотни секир. Я горд, что вы со мной.
Фародин положил руку на плечо ярла.
— Но пользоваться тропами альвов, проходящими сквозь Фаргон, мы не можем. Они ненадежны. — Он обернулся к Юливее. — Ты сказала, что рыцари ордена выступят до начала осенних бурь.
Девочка кивнула.
— Тогда нужно уходить из Фаргона по суше. Как только мы оставим это королевство за спиной, то сможем рискнуть и отправиться по тропам альвов.
— Фародин прав, — поддержал друга Нурамон.
Мандред кивнул и уставился в пол.
— Клянусь Лутом! Никогда не думал, что то, что мы сделали в Анискансе, может означать опасность для Фирнстайна. — Он посмотрел на Юливее и не сдержал улыбки. — Спасибо тебе, маленькая эльфийка! Ты настоящий товарищ! — Северянин отвернулся. — Давайте отправляться.
Фародин пошел к лошадям вслед за Мандредом.
Нурамон взял Юливее на руки и отнес ее к Фельбиону.
— Ты хорошо потрудилась, — сказал он, поднимая маленькую волшебницу на коня. Та довольно улыбнулась. — Но… — начал он.
— Но? — повторила за ним девочка.
— Но никогда не пугай меня так больше.
— Я тебе чем-то дорога, правда?
— Да. Ты мне как сестра.
На лице маленькой эльфийки возникло удивление.
— Правда? — переспросила она.
Нурамон взлетел в седло. Юливее повернулась и посмотрела на него. Очевидно, она ожидала подтверждения.
— Да, Юливее.
— Тогда ты сделал меня своей родственницей. Так, как тебе сказала королева?
Нурамон кивнул.
— Именно так. И что бы ни случилось, я выступлю против тысячи всадников, чтобы защитить тебя.
На глаза Юливее навернулись слезы. Нурамон чувствовал, что в ней происходит. Но он сказал правду.
