Мандред огляделся по сторонам. Кроме незнакомца, скрытого сумерками, рядом никого не было. С низко нависших ветвей мощного дерева облетали листья, словно в тихий осенний день, и, слегка покачиваясь, опускались на землю.
Воин посмотрел на крону. Он лежал под дубом. Листва его сверкала свежей весенней зеленью. Пахло доброй черной землей, а также разложением и гниющей плотью.
Золотой луч света пробил листву и упал на его левую руку. Теперь он увидел, что удерживает его: корни дуба! Вокруг его запястья обвились корни, а пальцы были покрыты тонкой паутиной мелких белых корешков. Оттуда и исходил запах тления.
Воин приподнялся, однако сопротивление было бесполезно. Путы из железа не могли бы удержать его лучше, чем эти корни.
— Что со мной происходит?
— Атта Айкъярто предложил исцелить тебя. Ты был отмечен печатью смерти, когда прошел врата. Атта Айкъярто приказал мне принести тебя сюда. — Незнакомец указал на раскидистые ветви. — Он платит высокую цену за то, чтобы вытянуть из твоего тела яд холода и вернуть твоей плоти цвет розовых лепестков.
— Лут всемогущий, где это я?
Незнакомец издал странный блеющий звук, отдаленно напоминавший смех:
— Ты там, где твои боги больше не обладают властью. Должно быть, ты прогневил их, потому что обычно они мешают вам, детям человеческим, входить в эти ворота.
— Ворота?
— Каменный круг. Мы слышали, как ты молился своим богам. — Незнакомец снова рассмеялся блеющим смехом. — Ты сейчас в Альвенмарке, Мандред, среди детей альвов. Довольно далеко от своих богов.
Воин испугался. Тот, кто проходит через ворота в мир, лежащий по другую сторону от мира людей, становится проклятым! Он слышал много историй о мужчинах и женщинах, которых увели в Альвенмарк. И ни одна из этих историй ничем хорошим не заканчивалась. И тем не менее… Если быть достаточно мужественным, то можно убедить их оказать услугу. Знают ли они о человеке-кабане?
— Почему Атта Аик… Атта Айек… дуб помогает мне?
Незнакомец некоторое время помолчал. Мандред пожалел, что не видит его лица. Должно быть, это некое волшебство так упорно защищает его от чужих взглядов.
— Должно быть, Атта Айкъярто считает, что ты очень важен. Говорят, что корни некоторых очень старых деревьев уходят настолько глубоко, что дотягиваются до вашего мира, человек. Что бы ни знал о тебе Атта Айкъярто, это должно значить для него так много, что ради этого он приносит в жертву большую часть своего тела. Он забирает в себя твой яд и вместо него отдает свои жизненные соки. — Незнакомец указал на падающие листья. — Он страдает вместо тебя, человек. И с этих пор в твоей крови сила дуба. Ты больше не будешь таким же, как остальные тебе подобные, и будешь…
— Довольно! — Речь незнакомца прервал строгий голос.
Ветви дерева расступились, и к ложу Мандреда подошло нечто, наполовину человек, наполовину лошадь.
Воин удивленно смотрел на существо. Никогда прежде он не слышал ни о чем подобном. У этого человеко-коня верхняя часть тела была как у крепкого, мускулистого мужчины и продолжалась конскими спиной и крупом! Лицо его обрамляла вьющаяся черная борода. Волосы были коротко подстрижены, на лбу красовался золотой обруч. Через плечо был переброшен колчан со стрелами, в левой руке человеко-конь сжимал короткий охотничий лук. Славный воин бы получился, если бы не круп гнедой лошади.
Человек-конь отвесил Мандреду легкий поклон.
— Меня называют Айгилаос. Повелительница Альвенмарка желает видеть тебя, и мне оказана честь отвезти тебя к королевскому двору. — Он говорил низким, мелодичным голосом, однако при этом делал странное ударение в словах.
Мандред почувствовал, как железная хватка корней ослабла и наконец отпустила его полностью. Однако он смотрел только на человека-коня. Это странное существо напоминало ему о человеке-кабане. Он тоже был наполовину животным. Интересно, как выглядит повелительница этого Айгилаоса?
Мандред ощупал бедро. Глубокая рана затянулась, не оставив и шрама. Он попытался выпрямить ноги. Никакого неприятного покалывания, никакой боли! Казалось, они полностью восстановились, словно никогда и не были отмечены укусами мороза.
Ярл осторожно поднялся, поскольку все еще не доверял своим ногам. Ощутил под подошвами сапог мягкий лесной грунт. Волшебство! Сильное волшебство, на которое не способна ни одна ведьма во Фьордландии! Ноги были мертвы. А теперь они снова чувствовались и чувствовали.
Воин подошел к мощному стволу дуба. Даже пятеро мужчин не смогли бы обхватить его, взявшись за вытянутые руки. Ему, должно быть, сотни лет. Мандред в почтении опустился на колени перед дубом и коснулся лбом старой коры.
— Благодарю тебя, дерево. Я обязан тебе жизнью. — Он смущенно откашлялся. Интересно, как благодарить дерево? Дерево, обладающее волшебными силами, к которому безликий незнакомец относился с таким почтением, словно оно было королем. — Я… Я вернусь и устрою пир в твою честь. Я… — он развел руками. Просто смешно благодарить своего спасителя просто обещанием. Нужно что-нибудь более материальное…
Мандред оторвал от штанины кусок ткани и повязал его вокруг одной из низко свисавших ветвей.
— Если вдруг я смогу для тебя что-нибудь сделать, пошли ко мне вестника, который передаст мне эту полоску ткани. Клянусь кровью, которой она пропитана, что отныне моя секира всегда будет стоять между тобой и всеми твоими врагами.
Какой-то шорох заставил Мандреда поднять голову. Темно-коричневый желудь свалился с кроны дерева, коснулся его плеча и упал в пожухлую листву.
— Возьми его, — негромко произнес незнакомец. — Атта Айкъярто редко дарит подарки. Он принял твою клятву. Храни желудь как следует. Он может стать великим сокровищем.
— Сокровищем, у которого через год на ветвях Атты Айкъярто вырастут тысячи братьев и сестер, — усмехнулся человек-конь. — Сокровищем, которым набивают животы полчища белок и мышей. Тебя одарили воистину по-царски, сын человеческий. Идем же, ты ведь не хочешь заставлять повелительницу ждать?
Мандред недоверчиво поглядел на человека-коня и наклонился, чтобы поднять желудь. От вида Айгилаоса ему было не по себе.
— Боюсь, что не смогу двигаться наравне с тобой.
В густой бороде сверкнули белые зубы. Айгилаос широко ухмыльнулся.
— А тебе и не придется, сын человеческий. Садись мне на спину и держись за кожаный ремешок моего колчана. Я не слабее боевого скакуна из твоего мира, и клянусь своим хвостом, что обгоню любого коня, которого ты когда-либо встречал в своей жизни. А шаг у меня настолько легок, что под моими копытами даже травинка не склонится. Я — Айгилаос, самый быстрый из кентавров, и я славен…
— …еще более быстрым языком, — усмехнулся незнакомец. — О кентаврах часто говорят, что у них часто несет язык. Он настолько быстр, что иногда даже опережает действительность.
— А о тебе, Ксерн, говорят, что ты такой брюзга, что тебя выносят только деревья, — рассмеявшись, ответил Айгилаос. — Причем, вероятно, только потому, что не могут убежать.
Листья огромного дуба зашелестели, хотя ветра Мандред не чувствовал. Пожухлая листва падала густо, словно снег во время оттепели.
Кентавр поднял голову к мощным ветвям дуба. Улыбка исчезла с его лица.
— С тобой я не спорю, Атта Айкъярто.
Вдалеке раздался звук рога. Казалось, человек-конь испытывает облегчение.
— Рога Альвенмарка зовут. Я должен отвезти тебя к королеве, сын человеческий.
Ксерн кивнул Мандреду. На миг волшебство, закрывавшее незнакомца от чужих взглядов, исчезло. У него было узкое, красивое лицо, если не считать того, что из густых волос росли крепкие оленьи рога. Ярл испуганно отшатнулся. Неужели здесь есть только люди-звери?
