второе. Все газеты он сложил вместе - оказалось, неправильно: Катя выхватила у него пачку и рассортировала за семь секунд - 'Советскую культуру' отдельно, 'Правду' - отдельно, 'Ригас балсс' - отдельно.
- А бар уже открыт… Не угостите молочным коктейлем? - Катя изобразила детскую непосредственность, округлив невинно глаза и сунув пальчик в рот.
Но Женю почему-то ничто не коробило в ней, он обрадовался даже:
- Конечно!
4.
Она приканчивала уже второй бокал. Когда коктейля оставалось на донышке, она, прилежно дуя в соломинку, наладила производство больших и малых молочных пузырей.
И успевала между тем интервьюировать Женю:
- А по профессии вы кто?
- Видите ли, - он затруднился, - я ее меняю сейчас, так что ответить непросто…
- А вы попроще: сначала про ту, какая была.
- Я, представьте, окончил философский факультет МГУ…
Видимо, от удивления у Кати лопнул радужный молочный пузырь, повисший на соломинке.
- Философский?! Надо же… Еще ни разу в жизни не встречала живого философа! А не обманываете?
- Ну диплома я с собой не захватил…
Он передал ей бумажную салфетку, указывая на белые брызги от ее пиршества, но Катя сперва стерла каплю с его лацкана.
- А вы скажите что-нибудь такое… философское.
Он усмехнулся.
- Вот, не угодно ли? 'Холодное теплеет, теплое холодеет, влажное высыхает, сухое увлажняется'.
- Что за мура?
- Это не мура, Катя. Это диалектика Гераклита.
- Открытие! - фыркнула Катя. - Будто я сама не знала, что к ночи просушенное надо снимать, не то опять отсыреет… Я думала, философия учит, как жить…
- Пытается. Ее непременной составной частью является этика, вот она и…
Но их перебили. Соседний столик заняла компания, для которой двое мужчин брали кофе, мороженое и что-то еще. У одного из них было мучительно знакомое актерское лицо, он походил на стареющего мальчика; он-то и окликнул Катю по-свойски:
- Катюха, радость моя! Господа, это наша хозяйка пляжа - не признали? Кать, я очень возбудился от твоей лекции! Особенно когда дошло до непрямого массажа сердца… Я вспомнил: мне ж его прописали врачи! Через день по полчасика. Во избежание сердечной вялости. Только не доверяйте, сказали, случайным рукам - руки должны быть чуткие, прохладные и милосердные. Так когда зайти?
Но она умела обращаться с такими:
- Если всех сердечно вялых массировать - это никаких рук не хватит. Не, Виталий, вы утопните сперва, тогда добро пожаловать.
Актер, валяя дурака, стал сокрушаться:
- Такой, значит, подход? Служебно-казенный? 'Катя, Катя, наши сети притащили мертвеца' - да? Кошмар… 'И в распухнувшее тело раки черные впились' - на такое толкаешь?! Спасательница ты или ведьма морская?
Катя спокойно сняла его руку со своего плеча:
- Раки у нас не водятся, Виталик… А руки лучше держите при себе, - тон у нее был вразумительный, невозмутимый.
- Так я ж за соломинку хватаюсь! - потянулся он к ее трубочке для коктейля, но Катя ловко убрала ее за спину. Этот 'плэйбой' воздел руки к небесам, приглашая всех, и Женю тоже, сострадать ему. Спасибо, приятели усадили его, наконец.
- Не хотите уйти отсюда? - спросил Женя; он нервничал отчего-то.
Она дернула плечом: как хотите, мол, - и встала. Он - тоже.
- Катерина, уводят тебя?! - всполошились за соседним столиком. - Куда это, зачем? Молодой человек, она - общественное достояние… Как солнце, воздух и вода… лучше подсаживайтесь к нам, оба!
- А кофейку дадут? - Катя снова прикусила пальчик, наивничая так же, как в первый раз, когда в этот бар напрашивалась.
- Что за вопрос? А как зовут твоего молодого человека?
- 'Моего'! - засмеялась она. - Он настолько 'мой', что я и сама еще не знаю…
- Это - Женя, - объявила Карина, тоже оказавшаяся в составе компании. - Личность он необыкновенная: краса и гордость самого умного факультета МГУ… Присаживайтесь к нам, Женя! Мы, конечно, не Спинозы, но покофейничать с нами можно…
- Спасибо, нет, - он замотал головой. - В другой раз, может быть. А за эту рекламу кому-то достанется, - мрачно глянул он на Карину и пошел прочь из бара.
- Ну и зря! - крикнула вдогонку та. - Ксения Львовна имеет право гордиться вами, вы так дорого ей достались…
Женя затравленно оглянулся:
- И это вам известно уже…
Катя помахала ему ручкой. Видимо, она и впрямь тут 'переходящий приз', все нормально, и он, Женя, столь явно огорчившись, выглядит просто глупо.
- Что это за сюжет, Кариночка? - спросил друг Виталика. - Ксения Львовна - это ведь Замятина?
- Ну да, она ему бабка… А у кого-то было 'Мальборо', - вспомнила Карина, и упомянутая пачка появилась. - И не убирайте, Виталик, не будьте жмотом, в мужике мелочность отвращает…
- Да возьми их себе! - обиделся тот.
Карина угостила из этой пачки Катю и, мстительно улыбаясь, сунула сигареты в свою сумочку.
- Так вот, - сообщила она после первой затяжки. - В девятом классе юноша попал под машину. На Колхозной площади столицы. Причем доказано было, что шофер не виноват! Потом бедняга перенес три операции, долго прыгал на костылях, но в университет поступить сумел. А Замятина, чтоб выходить его, на пять лет сошла с круга, с кино 'завязала' совсем, в театре только числилась… Два лета подряд провели они, оба-два, в Кургане, где этот… как его? - ну царь и бог костновосстановительной хирургии…
- Илизаров, - напомнили ей.
- Вот-вот. А юноша, как только отходил от наркоза, сразу нырял в книги. В устрашающе умные! Теперь бабушка гордится: у них красный диплом! Но поездки на картошку, стройотряды, гитарная романтика, а тем более, дискотеки - все это, конечно, мимо него прошло… Всегда один, отшельник такой…
- Где ж отшельник, когда он Катю сюда привел?
Катя сказала задумчиво:
- Это я - его… А я, как услышала 'философ', - подумала: врет, мозги мне компостирует… Хамка: даже спасибо за коктейль не сказала ему…
- Что? - спросил Виталий, - сильно зауважала? Или пожалела увечного?
Она произнесла по слогам:
- От-лип-ни-те…
5.
Поздний вечер. Одна из лодок, вытянутых на песок с таким расчетом, чтобы прибой их не достал, вдруг
