Артем открыл глаза и, спустив босые ноги на пол, несколько минут сидел неподвижно. Солнечный луч, пронзая комнату насквозь, подсвечивал парящую пыль. Телевизор продолжал бормотать, экран мерцал и потрескивал. Черно-белые люди в кадре озабоченно бродили вокруг комбайна. Артем тяжело поднялся. Послеобеденный сон не прибавил бодрости, голова кружилась, и снова хотелось пить.
Он вышел во двор и еще раз умылся. Солнце заметно сместилось к западу, но жара не ослабла, и воздух был почти неподвижен. «Что, Артемка, сомлел?» — спросил дядя Петя, возившийся за забором. «Ага, — подтвердил Артем, — отрубился в один момент. Сон какой-то странный приснился». Дядя Петя искоса посмотрел на него, словно хотел спросить еще что-то, но потом передумал. «А я уже хотел тебя звать, — сообщил он. — Иди ужинать, Славка уже приехал. Надька картошку варит». Артем сказал, что через пять минут будет.
Захватив бутылку «Столичной» в экспортном исполнении и батон твердого сервелата, купленный в валютном гастрономе в Москве, он вышел на улицу и полюбовался на «ВАЗ-2170» цвета «серый металлик», стоящий у соседских ворот. Это Славик на таком рассекает? Ну что ж, вполне. Без вызова, но со вкусом…
Артем шагнул на соседский двор и невольно замер у распахнутого окна. За занавеской Славик, не заметив присутствия посторонних, разговаривал с кем-то по телефону.
— Да, — говорил он, — только на активной могиле. Засохшая трава, перья птиц, муравейник — это вообще отлично… Что? Да, девятая. Нет, ничего не путаю. У меня записано. От калитоньки по тропке отмерь девять схронов люда, да на девятом твори дерзость несмиренную…
Артем в очередной раз за этот день почесал в затылке, пожал плечами и дальше слушать не стал. Пройдя на кухню, он предъявил гостинцы.
— Только водка нагрелась, — виновато сообщил он. — Надо было сразу вам отнести, положили бы в морозилку. Это я не сообразил.
— А твой холодильник? Сломался, что ли?
— Я пока не включал. Его еще помыть надо. А вообще давайте сейчас без водки. Такая жарища, ну ее на фиг…
Хозяева нюхали сервелат и цокали языком. Тетя Надя сказала, что в последний раз видела такой в магазине еще при Брежневе. А сейчас даже обычной колбасы не найдешь, разве что пойти в кооперативный, да и там, если честно, предлагают жуткую дрянь, хоть и по заоблачным ценам. Славик появился из комнаты и спросил, какова у Артема программа отпуска. Артем объяснил, что программа никак не регламентирована и предусматривает различные варианты. Единственный обязательный пункт — визит на местное кладбище. Славик почему-то напрягся.
— На кладбище? Для чего?
— К деду на могилку, естественно, — удивился Артем. — Не на пикник же?
Славик задумчиво поскреб подбородок.
— На старое? Оно, вообще-то, сейчас закрыто. Так просто не попадешь.
— Почему закрыто?
— Там работы проводятся, — туманно пояснил Славик. — Но если хочешь, вместе сгоняем. Меня пропустят. Можем прямо сегодня, а то потом не знаю, когда появится время. Сейчас поужинаем и поедем.
— Тебе на работу уже не надо?
— Надо, но я успею. Тем более что мне тоже, в общем, в ту сторону…
«Чем хорош Чернодольск, так это своей компактностью, — лениво думал Артем, сидя в машине рядом со Славиком. — В любой конец доедешь минут за десять. Ну, или за пятнадцать от силы. Это вам не столица, если кто понимает…»
У въезда на кладбище дежурил милицейский патруль, но Славика явно знали в лицо, и сержант, козырнув, разрешил им следовать дальше.
— И для чего здесь пост? Вход только для постоянных клиентов? — спросил Артем, машинально отсчитывая девятую могилу от железных ворот. Славик, который, похоже, был занят тем же, неопределенно махнул рукой. У девятой могилы бродили хмурые люди. Они выжидательно посмотрели на подъезжающую машину, но Славик отвернулся, сделав вид, что все это его не касается.
Дед был похоронен на другом конце кладбища. Он умер ранней весной, в день погребения ярко светило солнце, но дул холодный северный ветер. Гроб стоял у крыльца, а на улице ждал неказистый «пазик», нанятый в качестве катафалка. Когда тело собрались выносить со двора, Артем взялся за одну из ручек на гробе и почувствовал, как острая кромка больно впилась в ладонь. Возникла совершенно неуместная мысль, что гробовщику за такую халтуру надо бы руки поотшибать, но кто-то уже отгонял его в сторону, объясняя, что обычай запрещает собственноручно тащить из дома близкого родственника. А на кладбище едва сошел снег, и яма упорно заполнялась водой, и могильщики были с ног до головы перемазаны липкой грязью…
Артем и Славик, выбравшись из машины, постояли над крестами с облупившейся краской. Дед и его супруга лежали рядом. Артем выдернул несколько сорняков, налил воды в стеклянную банку и сунул туда купленные по дороге гвоздики.
— Да, — сказал он, — по-хорошему надо бы и оградку подправить, и покрасить уже пора. Но в этот раз опять не успею.
— Ладно, давай, что ли, помянем по-быстрому. — Славик достал из пакета початую бутыль коньяка. — Специально у родителей захватил. Водку не стал брать, сам понимаешь. По такой жаре…
— А ничего, что ты за рулем?
— Ничего, мы так, символически. — Славик наполнил пластиковые стопки.
Они, не чокаясь, выпили и присели на лавку. Солнце жарило в спину. Это было, наверно, странно, но Артем любил сюда приходить. В этой части кладбища не было высоких деревьев, и обзор открывался на километры вокруг. Скоростное шоссе уходило на юго-запад, но машин отсюда не было слышно, и только солнечные блики периодически сверкали на стеклах. Лоскутные поля подбирались к подножью Ящерки. Это название с детства удивляло Артема — с его точки зрения, гора высотой чуть больше восьмисот метров была похожа на каравай или, может быть, на шляпку гриба, но уж никак не на рептилию с хвостиком. Впрочем, дело было, скорее, в том, что потомки динозавров, позорно измельчавшие за миллионы лет, в изобилии водились на склонах.
— Слушай, — сказал Артем, — а что все-таки в городе происходит?
— Ты о чем?
— Да ладно тебе. Я не успел приехать, а уже слышу всякие разговоры. Народ чего-то боится, даже батя твой говорил. Люди в окрестностях пропадают. Следственную группу, говорят, из Москвы прислали.
— Это кто говорит? — быстро спросил гэбэшник.
— Да так, — Артем махнул рукой. — На улице случайно услышал.
Славик внимательно посмотрел на него, но уточнять не стал.
— Ну объясни хотя бы, почему в магазинах мяса не купишь? — Артема потянуло на обобщения. — Или это тоже секрет, который охраняется государством? А то, знаешь, если людям жрать нечего, может и крыша съехать. У некоторых, кстати, уже съезжает — лично сегодня видел. Хотя, с другой стороны, эта баба в поезде явно не из тех, кто недоедает…
— Узнаю советских интеллигентов, — проворчал Славик. — Все крамольные разговоры переходят на колбасу.
— Ну а чего ты ждал? Что я поделюсь с тобой, майором госбезопасности, планами свержения власти?
— А что, есть планы?
— Да иди ты…
Славик разлил еще по одной. Артем заметил, что коньяк у чекиста, наверно, лег на старые дрожжи и тот уже захмелел. «Надо же, — подумал Артем, — видать, серьезно их допекло, если даже Славик начал прикладываться. Такой был серьезный молодой человек, со всех сторон положительный, помешанный на здоровье…»
…Они табунами носятся в запыленном спортзале, шершавый мяч стучит по деревянному полу и не
