давно признан: грузинский алфавит совершеннее армянского!.. Но и армянский алфавит — он тоже имеет большое значение!..
— Вот говорят, что Кавказ всю жизнь сидит у России на шее. Мне часто приходится это слышать от русских. Говорят: не было бы России — и Грузии с Арменией не было бы! Но разве это так? Да ведь и Грузия, и Армения всегда служили буфером между Россией и исламским миром! Буфером! Ты понимаешь это слово: буфером! Буфер — ну, это такое, как в поезде… Ну, ты, надеюсь, понимаешь значение слова «буфер»?.. Да не будь Грузии и Армении, то уже бы давно кочевники прорвались бы в Россию и растоптали бы её своими конями! Грузия и Армения, — а особенно всё-таки Грузия! — они всегда стояли на страже южных рубежей России! Это всему миру известно!..
— В двенадцатом веке у нас уже был Шота Руставели, а что было в России в это время? В это время в России только-только сочиняли про Илью Муромца! Но — что такое «Витязь в тигровой шкуре»? Это — шедевр мировой культуры! А что такое «Илья Муромец»? Это — детская сказка!..
— Вот говорят: грузины — дикий народ! Мне часто приходится с русскими спорить на эту тему: дикий или не дикий! Я им говорю: НЕ дикий; они мне: дикий! Я им: НЕ дикий, они мне: дикий! Но какой же дикий, когда у нас ещё в четвёртом веке до нашей, кажется, эры!.. Нет! Уже после рождества Христова, но — в четвёртом веке! Уже в ЧЕТВЁРТОМ ВЕКЕ у нас уже было ДВЕ АКАДЕМИИ, где учили различным наукам! Какой же дикий?! Ведь — в четвёртом веке! Две академии!..
Я слушал, мысленно посмеивался кое над чем, с чем-то соглашался, а с чем-то и нет, но, конечно же, я и в мыслях не допускал, что Грузия и грузины — это нечто невзрачное и малозначительное. Сократ совершенно зря тратил своё красноречие в этом направлении. Хотя о русском эпосе он мог бы отозваться и поуважительнее.
Более близкое знакомство со мною Сократ начал с расспросов о моём семейном положении и о моих взглядах на воспитание детей. Я рассказал ему всё, что думаю по этому поводу. Очень коротко — именно так, как и требовалось.
— Дети, — сказал задумчиво Сократ, — это наше продолжение. И долг настоящего отца их любить и сделать их детство счастливым.
Я сказал, что совершенно согласен с такою постановкой вопроса.
— Дети должны учиться, а не бить баклуши, — продолжил он.
Я и тут выразил самое живейшее одобрение этому тезису. И самое искреннее.
— Но дело в том, что мой старший сын в последние годы практически не посещал школу: то война, то переезды, то одно, то другое. В общем, было не до образования. Мальчик должен учиться сейчас в седьмом классе, а он — ничего не знает, ничего не понимает. По-русски говорить кое-как может, а писать и читать — ты сам увидишь, и ахнешь! Я не могу его отправить из-за этого в нормальную школу — дети его там засмеют! Освистают!! Честное слово тебе говорю: они его там камнями закидают!!! И правильно сделают!!!!
Картина вырисовывалась со следующим сюжетом: срочно нужен специалист по русскому языку. О возврате на Кавказ речи теперь уже быть НЕ может: с грузинами — поругался, с абхазами — поругался, с тамошними армянами — почему-то тоже поругался! А тут ещё: война-война-война! И эти сплошные президенты: Ардзинба, Гамсахурдия, Шеварднадзе! Не поймёшь — кому служить, кому НЕ служить; кто из них хороший, кто плохой, в какую армию стрелять, от какой армии убегать!.. Вот мы и решили: да ну их всех к чёрту! Просто нам хочется красивой, хорошей жизни. В общем, вся наша дальнейшая судьба будет отныне связана только с Россией, а куда же, скажи, пожалуйста, можно будет пробиться в ней, если не знать её языка? А мои дети — НЕ знают!
Совершенно искренне я счёл и это рассуждение вполне разумным.
Сократ, видимо, ожидал от меня какой-то другой реакции — то ли непонимания, то ли враждебности.
И не дождался.
Он внимательно всмотрелся мне в глаза и, должно быть, остался чем-то доволен.
— А что ты ещё мог бы преподавать, кроме русского языка и литературы?
Я ответил, что довольно сносно знаю немецкий язык.
— Э нет! Немецкий НЕ пойдёт! Вот если бы английский! БЕЗ английского языка сейчас НИКУДА! Английский — самый главный язык на свете! Мне — английский нужен!
Я ответил, что и английский язык я тоже знаю довольно неплохо и двенадцатилетнему мальчику вполне мог бы дать начальные знания об этом языке: буквы, произношения, правила чтения и прочая мелочовка.
— Значит, договорились: русский язык, литературу и английский ты берёшь на себя. Так?
— Да. Беру.
— А что ты ещё можешь? Математику знаешь?
— Нет. Но я могу тебе привести очень хороших специалистов по математике из самых высших научных сфер нашего города.
— Приведи. Скажи так: Сократ никого НЕ обидит, хорошо заплатит. Сократ — ты так им и скажи! — он и сам отличный человек, и других хороших людей ценит! Он и сам с высшим образованием, и любит, чтобы вокруг него были люди с высшим образованием! А если будет образование ещё выше, чем высшее, — тут указательный палец Сократа не сильно, но выразительно потянулся ввысь; туда же устремились и его на секунду подкатившиеся под лоб глаза, — то это ещё даже и лучше! Сократ любит и умеет окружать себя хорошими и умными людьми! Всегда приятно общаться с людьми хорошими, с людьми умными! А если ещё из самых высших сфер — так это ещё приятнее!
— У меня есть на примете доктор математических наук. Он только недавно вернулся из-за границы и сейчас не у дел — перебивается кое-какою работёнкой в своём научно-исследовательском институте.
— Доктор? — задумчиво переспросил Сократ. — Доктор — это очень хорошо. Приводи сюда своего доктора! А то у меня есть тут один математик, — Сократ кивнул головой куда-то в сторону, как бы даже не в соседнюю комнату, — но он мне НЕ слишком подходит. А доктор — это просто прекрасно! Просто замечательно: доктор! Приводи сюда — доктора!
Помолчали. Затем — проникновенный взгляд в самую душу. Тихий голос:
— А научить русскому алфавиту моего младшего сына — сможешь? Ему только шесть лет.
Что-то знакомое в этом лице всё-таки есть! Что?
— С таким маленьким я не справлюсь, Сократ. Малыши — это ведь народ нежный, тут только женщина нужна. У меня есть на примете одна учительница — очень хорошая. Я приведу её к тебе, если хочешь.
— Молодая? — как бы ненароком спросил Сократ.
— Нет, уже старенькая. Ей скоро на пенсию. Но это необыкновенная учительница, я тебе клянусь!
— Хорошо, дорогой! Приводи и её. Я и её НЕ обижу!
Затем мы договорились о цене. У меня будет три двухчасовых урока в неделю. А моя месячная зарплата составит двести пятьдесят тысяч рублей. Я согласился. Ведь в школе я буду получать при намного большей нагрузке — намного меньше — всего-навсего сто тысяч. Здесь же за какие-то шесть часов в неделю — двести пятьдесят! Стало быть, не судьба мне и моей семье умереть с голоду! Жить будем! То есть: на колбасу денег хватит! А то как же — совсем без мяса?
Странный, однако, беженец какой! Ютится чуть ли не в курятнике, а учителей нанимает для своих детей.
И ещё одна странность: пока мы беседовали на кухне, то и дело, как тень, появлялся молодой кавказец; он почтительно и безмолвно подносил Сократу звенящий (или молчащий) телефонный аппарат. Сократ отдавал в трубку какие-то распоряжения на грузинском языке, что-то выслушивал — порою благосклонно, а порою и не очень-то, а затем молодой человек столь же почтительно и столь же безмолвно уносил аппарат прочь. Так вот, когда я уже покидал старенький домик и хозяин провожал меня до ворот, он как бы невзначай обронил, кивнувши в сторону следовавшего за нами на почтительном расстоянии человека:
— А это мой телохранитель. Верный человек. Свой человек. Надёжный человек.
