человек… ну, Мюрат что ли!.. И все войны и завоевания происходили так же, как с участием На-полеона, или примерно так! Но они бы обязательно произошли! Это тебе ясно?
— Относительно… Ну, и какая тебе больше по вкусу? Точнее — какая, скорее всего, подходит к твоему случаю?
Андрей поворошил палочкой дрова. Лена попробовала ложкой ароматную кипящую жидкость и облизнулась.
— Навар хорош! Засыпаем теперь картошечку… лучок… Прелесть! Еще минут двадцать, и будет готово. Ну, так какая теория тебе больше подходит?
— Трудно сказать… Но одно могу сказать точно: в любом случае такого гло-бального переворота в вашей истории я совершить не мог, поскольку появился не-давно. Лев Толстой погиб, Наполеон раньше, чем положено напал на Россию… Тут трудно до конца разобраться, но корни уходят очень глубоко в недра истории. А вот что, или кто, этому виной?..
— Подожди! Но ведь в целом, не считая отдельных дат и отдельных личностей, в общем ходе истории особых отклонений нет. Бонапарт не захватил Россию, а до изобретения танков или боевых самолетов в Крымскую войну никто не додумался!
— То-то и оно!..
— Так значит… — прошептала Лена. — Господи!.. Значит все еще впереди! Все то, о чем ты рассказывал… И война, и весь этот ужас?
— Скорее всего! Но тут я уже ничего не могу точно сказать, — развел руками Андрей. — В смысле конкретной даты, естественно! Может все случится через год… через два… а может — завтра!..
От сказанного у него по спине пробежал предательский холодок. Хорошо, к примеру, скажем, находясь в прошлом, на сто процентов знать будущее: что про-изойдет через час, через день, через месяц или год. А тут… И где гарантия того, что при нападении фашистской Германии на СССР повторится именно тот ход войны, который он проходил в школе. Может здесь, спустя несколько часов или суток, аг-рессора вышибут за линию государственной границы, а может — наоборот: спустя три месяца танки Гудериана прогремят своими гусеницами по Красной площади…
Полуянов начертил палочкой на песке значок, напоминавший латинскую бук-ву Y. Потом немного подумал, и еще по разу раздвоил ее верхние окончания. Полу-чилось что-то вроде деревца.
— И что сие означает? — спросила Лена, заглядывая ему через плечо.
— Схема… Схема хода времени…
— Вот это? — удивилась она.
— Вот смотри! — Андрей выделил палочку-основание жирной линией. — Вот, скажем, здесь история и у нас, и у вас совпадает. А вот тут, — он поставил жирную точку на месте раздвоения, — тут в результате какого-то вмешательства ход истории изменился. Обозначим это место точкой O. У нас он пошел вправо, а у вас влево. Опять возмущение — опять разделение… и так далее…
Х
А
О
— Нет, подожди! — Лена отобрала у него ветку. — Тогда получается, что они, в конце концов, совсем могут разойтись, и в корне отличаться друг от друга?
— В принципе — да!
— Но этого нет!
Андрей потер лоб.
— А если они все же пока не расходятся, а сходятся? В каких-то допустимых пределах… Поэтому основные события отличаются незначительно. А где-то, на-пример, в точке A, вообще сойдутся… И все будет нормально!
— А если все-таки разойдутся?
— А вот это тогда, скажем, точка X. Когда расхождения стали настолько велики, что…
Андрей представил себе мир, в котором, к примеру, фашистская Германия одержала победу, и невольно поежился.
Земной шар поделен между Японией, Германией и их сателлитами. Десятки, сотни миллионов людей на покоренных территориях уничтожены, а оставшиеся в живых превращены в безмолвных рабов. История полностью переписана заново. И ведь в этом мире ни ему, ни его родителям, ни друзьям и знакомым, скорее всего, даже не суждено будет появиться на свет… Нет! Лучше об этом не думать!..
— Хватит пока, теоретик! — улыбнулась Лена. — Скоро голова докрасна раска-лится! Давай лучше уху есть!..
Уже почти стемнело. Лишь на самом краю неба алела узкая полоска заката. На небе появились первые звезды, а взошедшая Луна рассыпала по воде свою блестя-щую дорожку.
Получившаяся на славу уха была вся съедена, а в глубину уже достаточно на-горевших углей помещена картошка — конек туристских походов.
— Кто-то, между прочим, обещал проявить свой вокал! — Лена пододвинула к Андрею гитару. — Развлеките, сударь, даму хорошей песней.
— Я, конечно, не Высоцкий и не Окуджава, — сказал Андрей, настраивая инст-румент, — но тоже кое-что могу. Голос, правда, не ахти, но для бардовской песни особого вокала не требуется.
— Что за песня? Я такого названия не слышала!
Андрей подтянул струну.
— Авторская песня. Автор сам пишет и стихи, и музыку, ну и, как правило, сам ее исполняет! Появилась в шестидесятых годах. И сочиняли их люди разных про-фессий: ученые, актеры, инженеры, врачи, военные… Многие на этом приобрели мировую популярность! Они писали для народа. О любви и горе, о мире и войне, о счастье встреч и горечи разлук… Часто авторы приходились не ко двору власть имущим, и тогда на их головы сыпались синяки и шишки, но они продолжали петь… Вот, слушай!
В Афганистане, в 'Черном тюльпане',
С водкой в стакане, мы тихо плывем над землей…
Когда он закончил, Лена некоторое время молчала.
— За душу берет, — наконец тихо сказала она. — О ком здесь поется?
— О погибших на афганской войне. Помнишь, я рассказывал…
Девушка кивнула.
— Да, я помню! Твой отец там был! Он у тебя кто по званию?
— Сейчас подполковник. В Афгане был еще капитаном. Там, кстати, даже встречался с автором этой песни — Александром Розенбаумом, который приезжал к ним с концертом.
— А про танкистов знаешь что-нибудь?
— Конечно! Только это тоже грустная песня. На мотив дореволюционного 'Ко-ногона'. Это уже про Отечественную войну…
По полю танки грохотали,
Танкисты шли в неравный бой…
А молодого лейтенанта,
Несли с пробитой головой…
— А причем тут погоны? — удивилась Лена. — Ты поешь: 'В танкистской форме, при погонах…' Погоны были у белых, у немцев есть, а у нас нет! У наших — петли-цы…
— Но это сейчас! Сейчас у вас петлицы, 'шпалы', 'кубари'… А через два года после начала войны Сталин лично приказал поменять знаки различия. Тогда и вве-ли погоны, — почти такие же, как в царской армии. Они практически без изменений и до наших дней сохранились!
— Понятно!.. — Лена отмахнулась от назойливого комара, жужжащего где-то у нее возле уха. — Кыш, окаянный, надоел!.. Тебя кусают? — спросила она Андрея.
— Да есть немного! Лето, тепло… Вода рядом… Они на свет костра летят!
Девушка провела рукой по ногам.
