Герцог потряс головой.
— О, нет, брат. Они могут атаковать столицу только с востока. Чтобы напасть с севера, им нужно перейти через Тусемарк, а маркиз Вахран никогда не позволит им этого.
— Значит, он твой друг, Джеф? — поинтересовался Гримос. — У него достаточно сил, чтобы угрожать вражескому флангу?
Герцог упал на колени, смеясь.
— Друг? Отнюдь. Он получил бы массу удовольствия от моего падения и смерти, особенно от мучительной. А что касается войск, то последнее, что я слышал, — это его похвальбу пятьюстами копейщиками, включая его городскую и дворцовую стражу. У него всего двадцать драгун, и его семья вместе с благородными вассалами насчитывает около пятисот двадцати человек. Даже если бы я нанял его и его жалкую дружину, то вряд ли они смогли бы завернуть фланг обоза.
— Гром и молния! — выругался Гримос. — Что же мешает герцогу Джаю пройти через него и напасть с севера? Девятой части этих трех дружин будет достаточно, чтобы стереть в пыль эту горсточку людей, ей-богу!
— Потому что он не осмелится напасть на Тусемарк до тех пор, пока маркиз не нападет на него, — герцог Джефри вежливо улыбнулся. — Неужели ты не понимаешь, Гримос?
— Нет, не понимаю, — закричал тохикс. — Чепуха какая-то, Джеф, ты глупее, чем моя жена. Если б я вел двадцать тысяч против тебя, я делал так, как мне было бы удобнее. Я бы послал пять тысяч человек через Тусемарк, понравилось бы это маркизу или нет, и осадил бы Кимбухлун. Тогда у твоей армии не было бы выбора: либо встретить мою главную армию и потерять Кимбухлун, а затем подвергнутся нападению с тыла моими остальными войсками, либо отделить часть своих сил, чтобы защитить город, тем самым обеспечив разгром основных сил, либо отступить своей армией в Кимбухлун.
— Твоя стратегия хороша, Большой Брат, и я уверен, что ты разобьешь противостоящего тебе врага, — Джефри говорил медленно, словно с неразумным ребенком. — Но мы можем быть спокойны, герцог Джай не поступит так без разрешения маркиза, а маркиз никогда не даст разрешения.
Вены на шее Гримоса вздулись, а кулаки сжались, но прежде чем он начал говорить, Милон положил руку ему на плечо.
— Гримос, тебе, эллинойцу, не понять этих северян. Я постараюсь объяснить тебе, а герцог поправит меня или дополнит, если я что-нибудь опущу.
Гримос, за последние десять лет ты доказал, что ты гений в военной тактике и стратегии, но, несмотря на твои врожденные способности, ты не любишь войну, и твоя цель покончить с ней как можно быстрее.
— Разве не все желают мира? — спросил новый стратегос.
Милон покачал головой.
— Нет, Гримос, только не дворянство Срединных Королевств. Война и боевые схватки заменяют в их жизни спорт и религию.
— Фактически, Большой Брат, — перебил Джефри, — война стала религией. Культ меча вытеснил все старые веры, оставив только культ «Синей Дамы», но ему поклоняются только женщины.
— Точно, — согласился Милон. — И подобно любой религии, этот культ имеет свои привычки, правила, многие из которых кажутся глупыми. Но, Гримос, если вглядеться поглубже, ты увидишь много смысла в этих правилах и обычаях.
— Прошу прощения, милорд, — сказал Гримос. — Но во что я должен вглядеться?
— Потерпи, лорд-стратегос, — Милон улыбнулся ему. — Незадолго до конца существования, первоначальные три Срединные Королевства управлялись тираническими деспотами, которых ненавидели и боялись народ и дворянство. Когда Великое Землетрясение, Хаос и Наводнение сделали возможным получение независимости, они воспользовались этим и добились независимости раз и навсегда. Они…
Милон помолчал и повернулся к герцогу.
— Джефри, ты посвящен в культ. Ты лучше объяснишь, чем я. Все, что я знаю, несущественно.
Герцог кивнул.
— Хорошо. Послушай, Гримос, все сводится к следующему: меньшее государство может напасть на большее, но большее государство не может напасть на меньшее, за исключением возмездия за прошедшее нападение. Понял? Меньшее государство может создать союз с одним или несколькими такими же государствами, чтобы напасть на большее, как видно из случая со мной, но если они проиграют, то большее государство спокойно может напасть на них. Но если большее нападет на меньшее, не спровоцированное им (таких вещей не происходило с незапамятных времен), тогда ему придется плохо. Это может произойти даже прежде чем свершится нападение: когда его намерения станут очевидными, все поклоняющиеся мечу обязаны согласно клятве Мечу, покинуть его.
Если же и это не остановит его или у него достаточно войск из непосвященных в культ или клятвопреступников, то его можно считать мертвым и, вполне вероятно, его династию тоже.
Все соседние государства, большие и маленькие, двинутся против него и его земель, и титулы перейдут к тому правителю, на которого он напал. Если он не погибнет в бою, то ему придется держать ответ перед трибуналом культа, который решит, как казнить его и остальных клятвопреступников. Непосвященные не подлежат суду.
Так ты видишь, Большой Брат, что Кимбухлун в безопасности, по крайней мере до того, пока нас не разобьют, ибо герцог Джай — посвященный и не дурак к тому же.
15
Герцог Джай и его союзники, граф Халтук из Питзбурка и Мартун из Йоркбурка, ничего не подозревая, двинули свое двадцатидвухтысячное войско прямо в центр ловушки, заботливо подставленной для них стратегосом Гримосом. Все меры предосторожности были предприняты — вещь неслыханая в войсках Срединных Королевств. Были отправлены ложные сообщения, что Конфедерация послала Кимбухлуну около пяти тысяч человек, в основном элли-нойскую пехоту, десятую часть действующей армии Конфедерации. Так как это было количество, которое обычно посылалось в помощь вассалу сюзерена, то герцог Джай поверил этому.
Приманка — армия Кимбухлуна и явное подкрепление — стояла поперек долины, через которую должен был двинуться Джай.
Герцог Джай, высокий, стройный, жилистый, в полном вооружении с ярко-синим золотым обрезом, сидел на своем коне под знаменами, глядя на противника и ожидая, пока его собственная армия развернется из походного порядка в боевой. Справа и слева от него были союзники — граф Халтук в фиолетовом и серебряном и граф Мартун в оранжевом и черном.
Граф Халтук только что высказал свое мнение, что герцог Джефри слишком опытный военный лидер, чтобы так глупо разместить свои войска — недостаточно глубоко, чтобы остановить кавалерию, и слишком узко, чтобы противостоять обходу по флангам.
Герцог Джай откинул голову назад, усмехаясь под рыжими усами, он сказал:
— Халь, ты становишься старым и подозрительным. Что еще оставалось делать нашему уважаемому кузену Кимбухлуна? Если бы он собрал свои слабые силы в одной из узких долин, то мы прошли бы через эту и окружили его. Его советники сказали ему об этом, и он сделал то, что должен был сделать. Мы, конечно, победим, но его новый эллинойский сюзерен должен был послать ему побольше людей.
Милон, лорд Александрос, лейтенант Морского Владыки Янекос сидели на наблюдательном посту и следили за приготовлениями к битве.
Герцог Джай, безрезультатно прождав сообщений от своих фланговых разведчиков, около часа назад начал безрассудную атаку. В конце концов, чего было бояться ему, если вся армия герцога Джефри была перед ним как на ладони. Для наблюдателей эта атака была красивым спектаклем — дворяне во главе, их раскрашенные и позолоченные доспехи, развевающиеся плюмажи, трепещущие знамена создали красочный калейдоскоп. За знаменами скакала свита дворян, затем, ряд за рядом, драгуны и уланы Вольных Бойцов, на небольшом расстоянии бежали вымуштрованные подразделения легкой и тяжелой пехоты.
