куртку под старым вязом и с облегчением сел, прислонясь измокшей спиной к теплой коре комля. Захотелось снять сапоги, однако такой роскоши себе не позволил. Лишь скинул с плеча и положил рядом неразлучную полевую сумку — в ней, всегда при себе, хранил он важнейшие документы, директивы из Москвы и второй том «Капитала», а первого тома во всем Симбирске не нашлось.
Здесь, в Симбирске, родился Ленин. Это обстоятельство приводило Иосифа Михайловича в тихое изумление: ведь надо же было так всему случиться, что именно ему, Варейкису, доверили столь ответственный пост именно в этом городе. А то мало ли губернских городов в России? И хотя он познал тяжесть ответственности и привык к ней, насколько вообще можно привыкнуть к такой тяжести, но на сей раз она оказалась особенно велика.
Отчего? Быть может, оттого, что здесь родился Ленин. И оттого, что обстановка складывалась чрезвычайно напряженная, прав оказался Орджоникидзе: скучать тут не приходилось. Все эти причины Иосиф Михайлович осознавал. Но помимо всего прочего его все чаще тяготило подсознательное предчувствие испытаний.
Он старался не поддаваться предчувствиям, ибо считал это предрассудком и мистической блажью, недостойной большевика. Он принуждал себя снова и снова трезво взвешивать все стороны реальной политической ситуации и тщательно выверять свою линию, ее соответствие линии партии, продумывать каждое свое слово и каждый поступок.
На первых порах очень помог и поддержал Гимов, лишь внешне пугающий солидностью и угрюмостью. Они даже подружились, как могут подружиться двое неслабых духом мужчин, одинаково мыслящих и делающих одно общее дело.
Иосиф Михайлович с первых же шагов решил сделать ставку на печать — это эффективнейшее оружие в политической борьбе. В газете «Известия Симбирского Совету» весьма вольготно чувствовали себя левые эсеры, опереться на нее — все равно что в непогоду пересекать Волгу на челне-душегубке. И, выступая 26 мая с докладом о текущем моменте и задачах парторганизации, новый председатель партийного комитета выдвигает идею: создать свою, большевистскую газету. К сожалению, идею эту осуществить не удалось, поскольку на такую роскошь, как две газеты, попросту не хватило средств. Но главное — не унывать, не сдаваться, настойчиво искать выход, И неунывающий, настойчивый Варейкис находит его: коль скоро не создана отдельная большевистская газета, способная конкурировать с левоэсеровекпми «Известиями», остается лишь одно — сделать существующую газету большевистской де- факто, добиться главенствующей роли большевиков в редакции. И в кратчайшие сроки это удалось.
Иосиф Михайлович сколотил из большевиков боевую и дружную редакционную группу, сам — за счет и без того недолгого сна — принялся писать полемические материалы в номер, читать и править написанное другими. Главное — не уступать ни одной позиции левым эсерам! И в результате — закономерная победа, теперь то же «Известия» фактически превращаются в рупор симбирских большевиков.
Далеко не последнюю роль сыграл тут Саша Швор — щупленький очкарик, но невероятно деловитый, энергичный, задиристый — от не только принял на себя все редакторские заботы, но поспевал еще на различные собрания и митинги. Он появлялся едва ли не одновременно в комитете партии и в редакции, на партсобрании и на им же организованном митинге, на заводе и в казарме. Его узнал и полюбил весь трудовой Симбирск, а Иосиф Михайлович день ото дня все больше привязывался к этому надежному, незаменимому товарищу.
Если бы в партийной среде все были такими, как Гимов и Швер! Но, к сожалению, встречались и другие — случайные и далеко не случайные темные личности, те, которые прилипли к партии, ставя перед собой исключительно корыстные цели. Такие типы не ощущали к себе никакого внутреннего стремления бороться за интересы и дело партии, они готовы были бороться лишь за сугубо шкурные интересы — под любыми лозунгами и даже под органически чуждыми их натуре партийными боевыми девизами.
Ну, нет уж! Подобного нельзя допускать.
Иосиф Михайлович с удовлетворением думает о том, что все-таки удалось провести перерегистрацию симбирских большевиков. Пускай ряды их в результате поредели несколько, но зато стали сплоченнее и боеспособнее.
Не столько числом, сколько чистотой и надежностью каждого своего бойца должна быть сильна партня. Тогда никакие неожиданности, никакие испытания не страшны ей.
А новые испытания не заставляют себя ждать. Из глубоко тылового города Симбирск нежданно- негаданно стал прифронтовым. И в который раз уже вспомнил Иосиф Михайлович напутственные слова товарища Серго…
Что же произошло?
Еще за год до свержения царя, по согласованию с военными миссиями Антанты, на территории России был создан Чехословацкий стрелковый полк — преимущественно из числа австро-венгерских военнопленных. Летом 1917 года, уже при Временном правительстве, полк вырос в дивизию, а к осени — в сорокапятитысячный корпус во главе с русским генералом Шокоровым. Корпус этот использовали при подавлении «аграрных беспорядков» на Украине и против киевских повстанцев, короче говоря — для поддержания Центральной рады. Затем он был провозглашён составной частью французской армии, и командование корпуса не пожелало откликнуться на предложение правительства Советской Украины: либо совместно сражаться против немецких оккупантов, либо разоружиться. Командиры корпуса в ответ на такое предложение потребовали незамедлительной отправки в Западную Европу. И, не дожидаясь ответа, начали самовольное продвижение, захватывая эшелоны и станции. Тем самым они, естественно, мешали вынужденному отходу с Украины советских войск, в составе которых, кстати, героически сражались красногвардейские отряды чехословаков-мнтернационалистов.
В конце марта 1918 года — во избежание международных осложнений — Советское правительство согласилось эвакуировать корпус через Владивосток. Но при условии сдачи оружия. В ответ на такое предложение несколько тысяч солдат корпуса тут же добровольно вступили в ряды Красной Армии, в составе которой к тому времени уже действовал 1-й Чехословацкий революционный полк командира Штромбаха. Остальные же должны были разоружиться и — как частные лица — продвигаться небольшими группами к Владивостоку, где ситуация осложнялась из-за начавшейся японской интервенции. Оттуда — по океану — надо было добираться до Европы почти кругосветным маршрутом. Но другого безопасного пути в ту беспокойную пору не было.
Однако в результате происков Антанты корпус не только отказался разоружиться, но 25 мая 1918 года поднял мятеж, нацеленный в спину революции. Ленин всячески стремился к мирному урегулированию, указывая, что против власти Советов «идут не чехословаки, а их контрреволюционный офицерский состав». В то же время — перед фактом вызывающей несговорчивости мятежных белочехов, перед лицом новой и непредвиденной серьезной угрозы — приходилось принимать все необходимые меры для защиты молодого государства. Был спешно создан Восточный фронт. Главкомом фронта был назначен уже знакомый Иосифу Михайловичу левый эсер Муравьев. Почему он?..
Из Казани, из штаба Восточного фронта, прибыл в Симбирск нарочный с поручением от членов РВС Кобозева и Благонравова. Они рекомендовали создать в Симбирске Чрезвычайный военно-революционный штаб, возглавляемый большевиками, — чтобы ослабить позиция левых эсеров, засевших в губвоенкомате и гарнизоне. Начальником штаба стал Варейкис.
Итак, уже третья работа по совместительству, а по сути дела, все три занимаемых Варейкисом поста сводятся к некоему единому — посту партийного руководителя в городе, который стал прифронтовым и является Центром губернии, объявленной на военном положении.
1 июня Иосиф Михайлович собрал всех большевиков городской организации и сказал, что в создавшихся условиях особое значение приобретает вопрос о военной подготовке и личном вооружении каждого члена партии.
— Буржуазия, — говорил он, — пользуется всеми средствами, чтобы напасть и разбить нас. Мы обязаны сплотиться, организоваться и обучиться военному делу. Нам необходимо приняться за дело, не ждать ни одного часа и приступить к обучению всех членон партии, дабы быть готовыми по первому же призыву встать под ружье!
Тут же, по его предложению, избрали военную комиссию по обучению. И были начаты регулярные военные занятия. Затем на фронт, под Самару, ушли сводный отряд красногвардейцев-текстильщиков,
