совсем близко. Самец был постарше Джеспэ, но удивительно похож на него. Как мне хотелось, чтобы и наш львенок стал когда-нибудь главой такого же прайда…
Вечером мы снова увидели все семейство на равнине, они явно высматривали себе для ужина жертву среди трех зебр с жеребенком, которые паслись, ничего не подозревая, в полукилометре от них.
Одна львица легла на живот и поползла. Через тридцать метров она остановилась, дожидаясь остальных. Строй замыкал самец. Через некоторое время другая львица вышла вперед и тоже проползла метров тридцать. Когда оставалось меньше семидесяти метров, одна из зебр наконец заметила охотников. Львы тотчас застыли на месте. Зебра снова принялась щипать траву, не спуская с них глаз. Жеребенок, сам того не ведая, подходил все ближе к хищникам. Кругом было так тихо, мирно, и у меня сердце разрывалось при виде простодушного малыша, который сам шел к гибели. А львы сидели все в ряд и глядели на него, им было не к спеху. Но разве можно их осуждать, львам тоже надо жить. Было же время, когда мне казалось безумно увлекательным застрелить беззащитную лань. Правда, это было давно, и, пожив среди диких животных в их естественном окружении, я уже не представляла себе, как это я могла только ради своего тщеславия убивать безобидную тварь.
Смеркалось, надо было уезжать, и мы не дождались конца охоты. Но, кажется, жеребенок уцелел. На следующий день мы не нашли на этом месте ни добычи, ни львов. Зато в нескольких километрах оттуда три львицы рвали мясо недавно убитой гну. Одна из них тщательно обкусывала жесткие волосы на морде антилопы и выплевывала их. Я вспомнила Эльсу. Она ненавидела волосы и перья, даже цесарок отказывалась есть, пока мы их не ощиплем.
Вечером нам удалось подсмотреть, как гиеновые собаки отмечают возвращение с охоты. Восемь собак лежали перед своей норой, в это время прибежала высунув язык девятая. В знак приветствия она потерлась о каждую из восьми, потом отошла в сторону, очистила кишечник и только после этого легла рядом со всеми. Одна за другой вернулись еще четыре собаки, и каждая проделала тот же обряд. Очевидно, у них всегда так водится, просто раньше нам не приходилось этого наблюдать.
Мы обогнули Нааби-Хилл и направились домой, но, заметив прайд из восьми львов, остановились. Тотчас к машине подбежал молодой лев, сел около нее и стал нас разглядывать. Он был поразительно похож на Джеспэ. Может быть, это наш львенок и есть? Но у него не видно шрамов и выражение морды другое. Все-таки нам хотелось проверить это получше, однако пора уже было возвращаться в Серонеру.
На следующий день мы вернулись в Нааби-Хилл рано утром. Прайд был почти на том же месте. Все мирно дремали и даже не взглянули на нас, видимо, были слишком сыты. Только молодой лев опять подошел к машине, проявляя такой добродушный интерес, что мы снова начали сомневаться. Неужели это Джеспэ? Интересно, как он отнесется к миске, в которую мы наливали львятам рыбий жир. Полное безразличие… Вскоре и остальные осмелели, они затеяли игру возле машины. Тут мы окончательно удостоверились, что это не дети Эльсы. А вообще-то самый крупный во многом напоминал Джеспэ. Пока взрослые отдыхали, набираясь сил для ночной охоты, он охранял прайд. Убедившись, что нас нечего опасаться, львенок улегся рядом с отцом и положил голову на лапы. Остальные уже давно уснули, а он все следил за нами сквозь полуприкрытые веки.
Мы потеряли надежду найти хромого льва, а непременно хотелось увидеть его и убедиться окончательно, что это не Джеспэ. И вдруг он попался нам у одного водоема. Товарищ был с ним, в сторонке лежали еще два молодых льва с короткими гривами. Этакий холостяцкий квартет. Может быть, здоровые помогают калеке? Когда мы приблизились, он встал, но тут же пустился снова, ему явно было трудно опираться на больную ногу. Мышцы его задних ног высохли, сам он весь тощий, глаза страдальческие. Мы сразу поняли, что это не Джеспэ. Но кто знает, может, и наш львенок сейчас выглядит не лучше? Хорошо бы застрелить для этого бедняги антилопу, но нам запретили подкармливать львов. Мы оставили его в надежде, что друзья о нем позаботятся.
Подходила пора покинуть Серенгети на два месяца. К этому времени мы основательно изучили львиное население Нааби-Хилл, и я решила последние дни провести в долине львят. Все животные возвратились на старые места, дичи везде было вдоволь, и мы удивились, встретив в конце долины трех львиц с четырьмя львятами. Этот прайд мы хорошо знали, прежде он обитал в шестидесяти пяти километрах отсюда! Конечно, за три-четыре недели они вполне могут пройти и больше, но львы — порядочные лентяи. Что же заставило их совершить такой переход, когда нет недостатка ни в воде, ни в пище? Старый участок они хорошо освоили, вряд ли их могли прогнать другие львы. Возможно, их выжили мухи цеце, которые развелись там за время дождей.
Нас это очень занимало, ведь мы хотели понять, куда могли уйти наши львята. Джорджу казалось, что их потеснили другие львы, мне же думалось, что тут виноваты и мухи цеце, и наводнение. Последний пример как будто подтверждал это.
В устье долины на высоких пальмах по берегам реки созрели крупные, с яйцо страуса, оранжевые плоды, между которыми свили гнезда изумрудно-зеленые попугаи, удивительно красивые в полете. На скалах поблизости стая бабуинов занималась своими делами. Самцы постарше сидели особняком, самки кормили малышей, приводили в порядок свой мех, шлепали озорников.
На обратном пути мы приметили кружащих в небе грифов. Подъехав к тому месту, мы увидели двух львов возле туши буйвола. Не будь они слишком взрослые, мы бы приняли их за Гупу и Джеспэ. У светлогривого была длинная, узкая морда, золотистые глаза и добродушное, полное собственного достоинства выражение. Вылитый Джеспэ. А более темный косил, совсем как Гупа. Но им было года по четыре.
Уже перед самым лагерем мы остановились, заметив необычную обезьяну, которая высунулась из листвы, чтобы посмотреть на нас. По рыжеватой шерсти и длинному хвосту можно было понять, что это красная мартышка, занятный вид, который редко встретишь в Восточной Африке.
День был на исходе, и мы помчались дальше на полной скорости. Вдруг путь нам преградили три спящих носорога. К счастью, мы успели объехать их прежде, чем они встали. Никогда мы еще не сталкивались так близко с носорогами… И лучше с ними и впредь не сталкиваться.
Последние дни мы разъезжали в Серенгети с утра до вечера. В общей сложности провели в парке пять месяцев, почти все время на колесах. Досталось и машинам, и нам. Каждый уголок, где могли укрыться львы, был обследован. Но все напрасно. Единственно, чего мы достигли, так это основательного знакомства с местным животным миром. Также интересно было узнать о повадках животных в дождливый сезон. Мы проложили везде автомобильную колею, которая могла помочь инспекторам проникнуть в ранее недоступные уголки Серенгети.
В самый последний день грифы привели нас к падали недалеко от того места, где пятью днями раньше мы видели львов, похожих на Джеспэ и Гупу. И теперь мы застали их же около буйвола. Почему-то они предпочитали именно этого мощного зверя, хотя кругом было вдоволь гораздо более уязвимых конгони и мелких антилоп.
Темный лев, похожий на Гупу, наелся до отвала и теперь охранял добычу от трех нахальных шакалов. Они все время подбегали за лакомыми кусочками, пока грозное рычание не обратило их в бегство. Светлый не вмешивался, он лежал в тени под деревом, и утренний ветерок перебирал его гриву.
До чего же они красивы… Важные, но незлобные, полные достоинства, уверенные в себе. Глядя на них, не трудно было понять, почему человек всегда восхищался львом, даже сделал его символом. Царь зверей, как его называют, снисходительный монарх. Конечно, он хищник, но хищники нужны для равновесия в животном мире. Лев лишен коварства, на человека он нападет лишь ради самообороны или в тех случаях, когда не может охотиться за быстроногой добычей. Убивает он только для того, чтобы утолить голод. Посмотрите, как безмятежно пасутся антилопы около львов, когда они сыты.
Я не могла оторвать глаз от львов и думала о детях Эльсы. Где они сейчас? Где бы они ни были, мое сердце с ними. Но оно принадлежало и этим двоим. Любуясь ими, я понимала, что они сродни нашим львятам. Больше того, в каждом льве, которого мы встречали, я узнавала что-то от Эльсы, Джеспэ, Гупы, Эльсы-маленькой — дух всех великолепных львов Африки. Да убережет их Господь от стрел, да охранит их царство!
