– Скоро ли Диофант пришлет нам хлеб?
– Когда же наши дети перестанут умирать от истощения?
– Хлеба! Хлеба!
На площади толпился голодный, озлобленный люд. Здесь обсуждали новости, передавали слухи о походе Диофанта, от которого зависела жизнь полиса. Одни говорили, что понтийцы окружены скифами, другие – что рать Диофанта разгромлена и бежит обратно.
А ночи становились холоднее, чаще бушевали снежные бури. Печально, по-кладбищенски, выглядел древний город.
Сторожевые заметили приближающихся всадников. Поднялся переполох. Отцы семейств выбегали из дверей своих домов, поспешно, на ходу, пристегивая к поясам мечи.
Всадники оказались гонцами от Диофанта. Их возглавлял сотник Дорилай. После короткого совещания Дорилая с членами совета была объявлена экклезия.
На трибуну вслед за отцами города взошел высокий сухощавый Дорилай. Его сплюснутое с боков лицо и большой нос напоминали острие боевого топора. На его плохо выбритом подбородке виднелись старые рубцы – отметки былых сражений. Он выглядел настоящим солдатом, твердым как кремень, верным как сторожевой пес, и не признавал ничего выше своего долга. Диофант остановил свой выбор именно на нем, когда перед ним возник вопрос о том, кому ехать в Херсонес. Стратег знал, что Дорилай немногословен, но на своем настоит и не смутится ни от каких доводов, которые могут быть приведены словоохотливыми херсонесцами.
Сотник еще до собрания изложил архонтам цель своего приезда, а сейчас бесстрастным тоном, шевеля одними губами, повторил на площади требования Диофанта.
Горожане затаив дыхание слушали ломаную речь понтийца, стараясь не упустить ни одного слова.
Дорилай говорил, что преславный воевода царя Митридата Диофант, не щадя сил своих, стремится защитить Херсонес и его граждан от натиска варварских орд царя Палака. Но на подмогу скифам движутся многие тысячи роксоланских всадников, возглавленные царем Тасием. Варвары поклялись вновь осадить город, разрушить его, а его жителей перебить или продать в рабство…
Сипловатый от простуды голос сотника разносился по площади, силой и монотонностью напоминая лязг и скрежет заржавленной якорной цепи. Казалось, каждое его слово приближает тот миг, когда Священный город, подобно кораблю, покидающему спасительную гавань, поднимет двузубые якоря и попадет во власть безжалостной стихии. Куда занесут его изменчивые ветры и непреодолимые морские течения?.. Лица херсонесцев становились все более строгими и сосредоточенными. Архонты стояли на виду у народа, молчаливые и непроницаемые, уставив взоры в настил трибуны.
Оратор коротко рассказал, как бесстрашно отразили варваров понтийские войска, но затем из-за снежной метели свернули с первоначального направления на Неаполь и обратили острия своих копий против Керкинитиды. Он намекнул, что в Керкинитиде – хлеб, и если божественной Фемиде будет угодно сказать последнее слово в пользу Диофанта, херсонесцы скоро получат продовольствие. Диофант полон решимости защитить и накормить граждан священного полиса, но он требует решительного участия города в войне.
Волна невнятного говора прокатилась по человеческому морю.
– Какого еще участия ему нужно?.. Мы три месяца отбивались от скифов! – крикнул кто-то.
– Разве наши сыны не участвовали в походе?
– Синопеец, видно, испугался!
– Он требует, – пояснил Миний, – чтобы мы выдали ему все средние и легкие катапульты с достаточным запасом ядер и погрузили их на корабли, готовящиеся немедленно отплыть в Керкинитиду.
– Это ослабит город! Если тавры нападут, чем отбиваться?
– Ему что, он погрузит войско на корабли да и уплывет. А мы?..
Более рассудительные возражали:
– Куда он уплывет среди зимы?.. Никуда не уплывет!
– Говори, Миний: что еще?
– Еще он требует, чтобы все боеспособные мужчины и рабы в полном вооружении и в панцирях также отплыли на этих кораблях. Для обороны города от горцев он считает достаточными отряды из престарелых граждан, части рабов и группы эфебов первого года учения…
– Это невозможно! – послышались возмущенные голоса. – Тавры спустятся с гор, разграбят город и вырежут наши семьи!
– Подождите с возражениями, потом решать будете!.. Еще стратег требует присылки теплой одежды и обуви на все войско!..
– Он хочет, чтобы мы весь город перевезли в Керкинитиду!
– Слушайте далее, – повысил голос Миний, – не дерите глотки без нужды! Это не все. Диофант требует также направить к нему на корабле нашу святую Деву!.. Она своим присутствием на поле боя будет вдохновлять воинов!..
Наступило мертвое молчание. Многим показалось, что они ослышались. Граждане переспрашивали друг друга: «Повтори, что он сказал?» Наиболее робким почудилось, что земля заколебалась под их ногами. И тут же, как по сигналу, тысячи ртов раскрылись и по площади прокатилось оглушительное:
– Отказать!..
– Отказать!..
Херсонесцы в этом единодушном крике выразили свое крайнее возмущение наглым требованием понтийского полководца. Отдать ему ксоан Девы, который уже сотни лет не покидал город!..
