Палак и Тасий сидели на возвышении, в некотором отдалении от приближенных. Владыки могли говорить между собою свободно. Сказанное ими не достигало ушей присутствующих.
Как ни старался Палак казаться веселым, тоска давила его тяжким гнетом.
Прошедшее было ужасно. Будущее представлялось темной ночью.
Роксоланские князья держались надменно и с презрением посматривали на скифов. Мирак видел их двусмысленные усмешки и горел возмущением. Рука сама тянулась к рукояти меча.
Цари разговаривали.
– Боги не дали нам победы в Тавриде, – вздохнул Тасий, – стечение примет было неблагоприятным… Завтра мы уходим в свои степи… Я спешу наказать дерзких аланов!
Палак наклонил голову. Роксолан продолжал:
– Мой брат и друг хотел помочь мне в войне с аланами…
– И сейчас хочу этого! Но не могу!.. Война с чужеземцами не окончена, впереди битвы! Мне дорог каждый воин, каждое копье на счету!
– Но мы клялись друг другу!
– Верно, клялись. Хотели вместе разбить Диофанта, взять и разграбить Херсонес и только потом общими силами ударить по аланским ратям!.. Но – Диофант не побежден, Херсонес цел… Ты спешишь встретить аланов, а я остаюсь, чтобы отразить натиск Митридатовых войск! После твоего ухода я не отдыхать буду, но продолжать войну с сильным врагом!
– Но я же помог тебе, помоги и ты мне! Мои воины умирали на твоей земле!
– Чем же я должен помочь тебе?
– Войском!
– Ты же знаешь, что мое войско ослабело, а война не кончилась. И никто из воинов не пойдет воевать на чужую землю, когда его скот и семья останутся под угрозой захвата чужеземцами.
Тасий уперся в Палака упрямыми глазами. Подумав, сказал, криво усмехнувшись:
– А если найдутся среди сколотов такие, которые сами захотят поехать на чужбину искать славы и добычи, ты отпустишь их?
Палак покраснел и вопросительно обвел взором своих людей.
– Едва ли найдутся такие сколоты, что пойдут драться за чужое дело, когда враг гуляет по родной земле!
Урызмаг услыхал кое-что из сказанного, и ядовитая улыбка змеей проползла по его лицу.
– Ну, а если найдутся такие желающие? – настаивал Тасий.
– Что ж, – нахмурился Палак, – если кто пожелает, пусть идет с тобою против аланов!
– Это твое царское слово?
– Да!..
– Тогда спроси агарских старейшин, пусть они скажут, с кем хотят быть их воины и они сами – с тобою против Диофанта или со мною против аланов?
Палак покраснел сильнее, на щеках выступили пятна досады и раздражения. Он совсем забыл об агарских сколотах, хотя до него доходили слухи, что они недовольны своим приходом в Тавриду и многие из них призывают к немедленному возврату на родину.
– Позовите агарских стариков! – приказал Палак.
– Они уже здесь, ожидают на крыльце, – ответил Дуланак.
Трое старейшин в неизменных алых кафтанах вошли в зал и поклонились сначала царям, потом князьям. На вопрос, хотят ли они откочевать обратно в роксоланские степи и принять участие в войне с аланами, один из них поклонился и с достоинством ответил:
– Да, великий Палак-сай! Наши воины требуют возвращения на берега реки Агар!.. Ты сам всегда говоришь, что негоже воинам идти за добычей в чужие края, когда по родным степям рыщет враг. Наши родные степи топчут аланские кони. Отпусти нас с царем Тасием, чтобы мы могли защитить мир отцовских могил!
Палак подумал, опустив глаза. Грудь его вздымалась от сдерживаемого гнева.
– Хорошо, – ответил он, – идите воевать с аланами! Я дал слово моему брату Тасию и сдержу его! Разрешаю вам, старейшины, отобрать дружину лучших воинов и присоединить ее к войску царя Тасия.
– Но, великий царь, – с живостью возразил старший агар, – мы не можем оставить здесь наши кибитки с женами и детьми, наш скарб и скот!
Палак еще более помрачнел, сверкнул глазами и гневно сдвинул брови.
– Ага!.. Лукавые рабы! Вы решили бежать из Скифии совсем, видя, что впереди ратные труды и испытания!.. Испугались!.. Так и говорите, а не виляйте языками, как собака хвостом!
– О Палак-сай! Не гневайся на нас! Не испугались мы, ибо идем воевать с аланами, врагами не менее сильными, чем понтийцы. Но сам посуди: разве кочевой человек будет хорошо драться, если он не защищает свою кибитку, а оставил ее где-то далеко?.. Мы рады остаться здесь, но все воины возмущены наглостью аланов и горят желанием наказать их!.. Кончится война с аланами, наступит мир – может, весь агарский народ захочет вернуться под твою руку… Но сейчас отпусти!.. Как мы бросим скот, если земля покрылась льдом и наши кони гибнут от голода?! Как мы оставим семьи, если не знаем, кто защитит их от понтийцев?!
