— Пропади пропадом этот чертов эскорт! — проворчал Сапт.
— Если бы ваши пожелания исполнились, — весело подхватил король, — это, несомненно, было бы большой честью для полка моего брата. А вы почему не пьете, кузен? — снова принялся он за меня. — Вам ведь не придется рано вставать. Эй, Джозеф, еще бутылочку.
Я внял совету короля и выпил еще бутылочку. Если уже быть точным до конца, надо признаться, что выпил я лишь малую часть, ибо большая вскоре перекочевала из бутылки в чрево его величества. Фриц больше не пытался его останавливать. Наоборот, он вскоре сам поддался на уговоры, и кончилось тем, что все пили, пока не пропала охота. Языки у всех развязались. Король принялся рассуждать, как он собирается в будущем облагодетельствовать подданных, Сапт пустился в воспоминания, Фриц поделился с нами соображениями о женской красоте, а я рассуждал о величии рода Эльфбергов. Следует заметить, что говорили мы не по очереди, а одновременно, однако чувствовали при этом себя превосходно и прекрасно понимали друг друга. Словом, по выражению мудрого Сапта, теперь оставалось лишь надеяться, что «завтрашний день сам о себе позаботится», и мы надеялись на это изо всех сил.
Наконец король отодвинул бокал в сторону.
— По-моему, я выпил достаточно, — сказал он.
— Не смею спорить с вашим величеством, — ответил я. И действительно, в правоте его замечания усомниться было попросту невозможно.
Но тут в комнату вошел Джозеф. Он поставил перед королем оплетенную бутыль. Вид у нее был весьма заманчивый. Она явно принадлежала к числу тех старых бутылей, которые долго пробыли в подвале и словно ликуют, когда наконец оказываются на столе.
— Ваше величество, — сказал Джозеф, — эту бутылку его высочество герцог Стрелсау приказал поставить на ваш стол лишь после того, как вы насытитесь другими винами. Он попросил вас отведать это вино в знак любви и уважения к нему.
— Ну и хитер же ты, Черный Майкл! — с явным одобрением произнес король. — Пробку долой, Джозеф. Уж не вообразил ли мой братец, что я не одолею его бутылки?
Джозеф открыл бутылку и наполнил бокал короля. Король пригубил вино, затем произнес тост, напыщенность которого как нельзя лучше соответствовала и позднему часу, и нашему состоянию.
— Дорогие гости, друзья, кузен мой Рудольф! Ну и история с тобой приключилась, Рудольф! Берите, друзья мои, все что угодно. Возьмите хоть половину Руритании. Только не просите у меня ни капли из этой изумительной бутылки. Я осушу ее один в честь этого хитрого негодяя, моего братца Черного Майкла.
Король схватил бутылку и пил из горлышка до тех пор, пока действительно не осушил все до капли. Потом он уронил голову на стол и заснул, как спит человек, добросовестно исполнивший долг.
Мы, в свою очередь, сочли своим долгом поднять тост за приятные сновидения его величества, и это последнее, что я помню о том вечере.
Глава IV. Король прибыл вовремя
Сколько я проспал — сказать трудно. Определенно могу заявить лишь то, что пробуждение мое было ужасно. Я проснулся от совершенно омерзительных ощущений. Я трясся от холода и сырости. Едва я открыл глаза, как понял, в чем дело. С моей головы и с моего костюма ручьями стекала ледяная вода, а рядом стоял Сапт с пустым ведром. На устах его играла ехидная улыбка.
Я перевел взгляд чуть в сторону и заметил Фрица фон Тарленхайма. Он сидел на столе. Мертвенно бледный, с синяками под глазами, он являл собой печальный пример того, как пагубно злоупотребление даже первоклассными винами.
Поняв в чем дело, я просто зашелся от ярости.
— Мне кажется, сэр, ваши шутки зашли слишком далеко! — заорал я на полковника.
— Не сердитесь, дружище, — неожиданно мягко ответил Сапт, — нам некогда ссориться. Сейчас уже пять часов, пора подниматься. Я пытался вас будить по-другому, но более вежливые способы ни к чему не привели.
— Я бы на вашем месте поостерегся, полковник, — продолжал я, ибо тело мое по-прежнему сотрясалось от холода, а душу испепелял гнев.
— Взгляните-ка сюда, Рассендилл, — сказал Фриц, указывая на пол.
Я посмотрел. Возле стола неподвижно лежал король. Лицо его сейчас было почти такого же цвета, как волосы. Дышал он шумно и тяжело. Полковник со свойственной ему непочтительностью подошел к королю и пнул его ногой. Тот даже не пошевелился. И тут я заметил, что голова и платье короля были не менее мокрыми, чем мои собственные.
— Мы провозились с ним целых полчаса, — объяснил Фриц.
— Не удивляюсь, что у нас ничего не вышло, — проворчал Сапт. — Он выпил в три раза больше, чем вы оба.
Я опустился на колени и померил королю пульс. Он был замедленный и неровный. Мы обменялись с двумя офицерами выразительными взглядами.
— Может, последняя бутылка была отравлена? — шепотом спросил я.
— Кто знает? — неопределенно ответил Сапт.
— Надо позвать врача, — посоветовал я.
— На десять миль в округе тут не сыщешь ни одного доктора. Но даже если бы мы нашли их тысячу, все равно он бы не попал сегодня в Стрелсау. Я сталкивался с подобными вещами. Раньше чем через шесть-семь часов ему не очнуться.
— Но сегодня же коронация! — в ужасе закричал я.
Фриц в ответ только плечами пожал. За то недолгое время, что мы были знакомы, я уже успел заметить: он всегда пожимает плечами, когда ситуация представляется ему безвыходной.
— Придется сообщить, что король болен. Ничего другого нам просто не остается, — сказал он.
— Наверное, вы правы, — согласился я.
Старый Сапт достал из кармана трубку и принялся с самым невозмутимым видом попыхивать ею. Он был свеж и собран, будто и не участвовал во вчерашнем пиршестве.
— Если коронация сегодня не состоится, я не поставлю и кроны за то, что он вообще когда-нибудь взойдет на престол, — мрачно изрек он.
— Помилуйте, почему? — удивился я.
— Да потому, что народ собрался, чтобы увидеть нового короля, а половина войск находится во власти Черного Майкла. И тут мы явимся с известием, что король не может прибыть, потому что пьян до беспамятства.
— Не пьян, а болен, — поправил я.
— Болен! — с издевкой произнес Сапт. — Ни для кого не секрет, что это за болезнь. Он у нас и прежде частенько «болел».
— Что делать… — растерянно сказал Фриц. — Ничего другого мы все равно не придумаем. Я сам сообщу о его болезни. А дальше остается только надеяться на лучшее.
Сапт предостерегающе поднял руку, и мы с Фрицем поняли, что у него родилась какая-то идея.
— Скажите, — обратился он ко мне, — вам тоже кажется, что королю что-то подсыпан и в вино?
— Да, — ответил я.
— Кто же это сделал? — продолжат Сапт.
— Ясно кто, — сквозь зубы прорычат Фриц. — Тут не обошлось без этого проклятого Черного Майкла.
— Правильно, — согласился Сапт. — Он хотел, чтобы король не попал на коронацию. Ах, да, Рассендилл, вы ведь не знакомы с нашим душкой Майклом. Фриц, как вы думаете, не припас ли Майкл на всякий случай другого короля? Ну, к примеру, себя? Ведь добрая половина Стрелсау на его стороне. Готов спорить на что угодно: если король не явится сегодня в Стрелсау, трона ему не видать. Уж я-то знаю Черного Майкла.
— Тогда нам остается только отнести его туда, — сказал я.
