– Может быть, может быть, содержала бы, к примеру, какую-нибудь художественную галерею для собственного удовольствия или антикварный магазинчик. А, между прочим, очень многие жены богатых мужчин работают, ведь сплошь и рядом, когда миллионеры до одури жадные и требуют от супруги отчет за каждый рубль, вот и зарабатывают миллионерские половинки сами себе на булавки. Вовчик оставлял нам телефончик?
– Да, на той бумажке, где он перечислял семейных родственников.
– А где бумажка?
– Где-то тут была.
– Ну, так ищи, Сена, ищи! Что такое, а? Просто не возможно работать!
– Знаешь, что дорогуша, – злобно прищурила я глазки, – не надо по каждому поводу корчить из себя Бонапарта! Мне на работе по самые гланды хватает одной гремучей змеи с фамилией Конякин, в собственном доме нечто подобное я не потерплю! Понятно? Я буду бороться за свою свободу и независимость!
– Может, прямо сейчас устроишь демонстрацию протеста? – Тая подперла ладонью подбородок, изобразив на физиономии скуку. – Если очень сильно хочется, промаршируй от двери до холодильника и обратно, только поскорей, у нас еще дел навалом. Да, и если можно, не пой громко революционных песен, я их терпеть не могу.
Мне захотелось ей врезать чем-нибудь тяжелым, но я во время вспомнила, что Тайка гораздо сильнее меня физически, пришлось обойтись одними лишь словесными оскорблениями. Минут двадцать мы припоминали друг дружке основные прегрешенья за последние годы, когда же пар вышел, помирились и продолжили работать над расследованием. Я отыскала на подоконнике Вовины писульки, и Тая отправилась в комнату звонить Виктории. Вернулась она на удивление быстро, я уж подумала, что Вики дома не оказалась, однако, удача в очередной раз улыбнулась нам во всю свою белозубую пасть.
– Она сказала, что с удовольствием составит нам компанию, – довольно хмыкнула Таиска, – договорились на завтрашний вечер.
– А не слишком ли скоро?
– Они послезавтра вечером уезжают, сборы, все такое, не до ресторанов ей будет.
– Понятно. Надо бы придумать, что надеть.
Извечный больной вопрос…
Готовиться к важному мероприятию начали сразу после всех обязательных утренних мероприятий. Первым делом я полезла в платяной шкаф.
– Сена, только без фанатизма, ладно? Не забывай, что ты всего-навсего дурочка секретарша.
– А что, все секретарши непременно дурочки? – насупилась я.
– Не все, только ты. Не надо давить на окружающих своим могучим интеллектом и поражать до самых печенок богатой творческой фантазией, особенно в одежде. Скромнее надо быть, Сена, скромнее.
– Мы же все-таки в ночной клуб идем в кои-то веки! Я и вспомнить-то не могу когда в последний раз была в подобном месте! Ты сейчас нарядишься, как павлин, раскрасишься, как попугай, а я опять буду лысой и с ушами в разные стороны?! Нет уж! Я хочу и буду выглядеть по человечески!
– Сена, дорогая моя, Сена, ты должна и обязана выглядеть по детективному, а не по человечески, – Тайка взяла телефонный аппарат и уселась в кресло. – Вот закончим дело, пойдем в клуб сами, тогда и одевайся, как хочешь, хоть в одних трусах иди. Подбирай гардеробец, а я Вове позвоню, обрадую насчет предстоящих непредвиденных трат.
Пока я, обуреваемая революционными идеями, копалась в шкафу, Тая позвонила клиенту. К сожалению, дома его не оказалось, а мобильный глухо молчал, скорее всего, Вова сдал его в ремонт.
– Какая жалость, – взгрустнулось Таисии Михайловне, – значит, придется предъявлять счет постфактум, а пока что устроить вечеринку на собственные средства.
– Которые, кстати говоря, тоже являются Вовиными, – напомнила я.
– Они уже являются нашими. Так, так, посмотрим, сколько мы можем себе позволить прокутить.
Тая очень долго жабилась, пересчитывала купюры вдоль и поперек, и все никак не могла отыскать лишнюю, наконец, скорбно вздыхая и печалясь, извлекла из общей пачки купюру достоинством аж в 20 евро.
– Ты издеваешься, что ли? Думаешь, этого нам хватит на четверых?
– А что, остальные за себя платить не собираются? – забрюзжала скопидома. – Все будут гулять исключительно за наш счет?
– Кто
Мучительно борясь с жесточайшим приступом жадности, Тая взяла сотенную купюру и убрала назад двадцатку.
– Дай сюда!
– Чего дать?
– Двадцать евро!
– Зачем это?
– Припасу на всякий случай, мало ли, или на такси или на случай, если сотни не хватит.
– Думаешь, нам может не хватить сотни?! – ужаснулась Скряга Михайловна. – Да что, ты, Сена говоришь такое!
– Господи, да что на тебя нашло? – рассердилась я. – В кои-то веки решили выбраться в увеселительное заведение, да еще совместив при этом отдых с расследованием, а ты вдруг впала в невиданное скупердяйство! На похороны что ли откладываешь? Не пойму!
Тайка взглядом метнула в меня пару огненных молний, но двадцатку все-таки отдала.
Нарядиться я попыталась максимально по-клубному: черные облегающие джинсы, черный свитерок под горло и блестючая цепочка на шею. К сожалению, все-таки пришлось зачесать волосы, изобразив прическу «лысый ежик без головы и ножек», зато я подкрасила глазки серыми тенями и изобразила на губах красоту малиновой помадой.
– Мда-а-а-а… – сказала Тая.
– Заткнись, а то вообще никуда не пойду!
Зазвонил телефон, Таиска взяла трубку важно так произнесла:
– Алле! Да? Это Тая, а вы кто? О, Алекс, привет-привет! Рада-рада! Давай-давай, рассказывай- рассказывай!
Ну, прямо-таки заело моего доморощенного Наполеончика. Пока они общались, я отыскала флакончик своей никак не кончающейся туалетной воды «Назад в будущее» и щедро надухарилась. Гулять, так гулять, все-таки в увеселительное заведение еду. Завершив беседу, Тая повесила трубку и развернулась ко мне:
– Значит так, Сена, слушай… Ой, фу-у-у! Ты опять набрызгалась этим ядохимикатом!
– Когда ты, наконец, прекратишь оскорблять мою туалетную воду?!
– Когда ты ее выбросишь и купишь что-нибудь другое! Беспощадный запах, просто беспощадный! Значит так, слушай сюда, идем в клубец под названием «Аллигатор», находится сие у метро «Площадь Ильича». Алекс, разумеется, приедет отдельно от нас и мы должны всячески делать вид, что не знакомы друг с другом. Договорились, что Вике он представится психологом, работающим в газовой компании…
– Психологом? – удивилась я. – Почему именно психологом?
– Потому что психолог все равно что врач, такая профессия всячески располагает к общению и откровенности. Нам ведь надо, чтобы Вика раскрыла перед ним душу.
Тайка взяла свою косметичку, уселась в кресло и принялась штукатурить портрет.
– Тогда лучше ему было бы назваться священником, это располагает к общению и откровенности так, что дальше некуда.
– Алекс не похож на священника. Да и что священнику делать в ночном клубе?
– А на психолога он похож?
– Сена, что ты от меня хочешь, а? – Таиска метнула в меня очередную молнию. – Между прочим, я только и делаю, что веду все дела и переговоры самостоятельно! Заметь: са-мо-сто-я-тель-но! Можно
