– Представляете, девчонки, такой милый юноша, зовут Сашей, работает – вы не поверите кем!
– И кем же? – с огромным интересом спросила Тая.
– Психологом! – Вика засмеялась, будто в этой профессии было что-то жутко забавное. – Кажется, в газовой компании, я толком не разобрала. Психолог, подумать только, это так интересно, правда?
– Да, здорово, очень интересно.
– На следующий танец он опять меня пригласит, хочу поподробнее расспросить его о профессии.
– А давай его за столик пригласим, – предложила коварная Ливанова. – Пускай разбавит наш женский коллектив.
– Ой, ну я не знаю, – замялась Вика, – может, он здесь не один, может, с подругой.
– Был бы с подругой, с ней бы и танцевал, – резонно заметила Тайка. – Давай, как подойдет, зови его к нам.
Вика подумала и согласно кивнула. Вот и чудненько, вот и ладненько. Очередная романтическая мелодия не заставила себя долго ждать, Алекс незамедлительно нарисовался на горизонте и вновь похитил нашу рыжеволосую наяду. А я ощутила настойчивый зов природы.
– Ты куда это? – изволила поднять от тарелки взгляд непрерывно жующая Тайка.
– В удобства, не хочешь со мной?
– Можно.
Она отложила вилку, прихватила сумочку и выковырилась из-за стола. Пока мы искали эти самые удобства, нам успели три раза предложить купить марихуану и дважды попытались впарить какие-то мега- супер-пупер таблетки для полного расколбаса.
– Какой кошмар, – Тайка толкнула дверь уборной, – прямо наркопритон, а не ночной клуб! Вот так вот детишки и подсаживаются на всякую дрянь! Я возмущена.
Я вполне разделяла возмущение подруги.
Когда мы вернулись, за нашим столиком Вика сидела с Алексом, они о чем-то мило ворковали.
– Саш, познакомься, это мои подруги Сена и Тая, – представила нас Вика. Мы познакомились. Алекс галантно приподнялся, перецеловал нам ручки и уселся обратно. И фестиваль продолжился. На столе то и дело возникали новые закуски, очередные коктейли, а беседа оживилась до такой степени, что все принялись говорить одновременно. В голове у меня гудело, перед глазами плыло, до ушей доносились обрывки то Викиных фраз, то Алекса, то Тайкины вопли:
– … а потом оказалось, что это дочь посла, вы представляете?! И вот, значит, этот посёл ему говорит…
А что было дальше я плохо помню, даже и не знаю, какой по счету коктейль окончательно вывел меня из строя.
Глава двадцатая
И наступило утро… утро расплаты за все грехи, прошлые, настоящие и будущие. Утро заголосило будильником, который я опять забыла выключить – на работу ведь не надо, и засопело влажным носом Лаврентия, жаждущего законной прогулки.
– Сена, немедленно выруби свой долбанный будильник! – раздался скрипучий голос Таисии Михайловны.
В общем, день начался именно так, как я и предполагала накануне. Мое физическое состояние можно было обозначить одним словом: чудовищное. Как я поднималась, сползала с дивана и плелась в ванную лучше не вспоминать, я олицетворяла собой живую иллюстрацию к мудрейшим фразам всех времен и народов: «Пить вредно!» и «Алкоголь враг твой!» В моих бедных больных мозгах звучала целая дискотека, перед глазами мелькала цветомузыка и казалось, что выдыхаю я не углекислый газ, а сигаретный дым, про вкус во рту лучше вовсе не упоминать. Чувствовала я себя так здорово, что даже жить не хотелось. Чем закончилась фиеста, я помнила довольно смутно, в памяти все слилось в одну шумную танцевальную круговерть… Домой нас, кажется, доставил Алекс на своей машине, выгрузил наши бренные тела и повез Вику. Одевшись и натянув страшный прогулочный пуховичок, запрягла Лавра и поплелась на выход на слегка подгибающихся ножках. Надо было во что бы то ни стало доползти до магазинчика в соседнем дворе, купить минералки и вплотную заняться реабилитацией организма.
На улице шел легкий снежок. Свежий морозный воздух быстро проветрил мозги и воспоминания о вчерашнем вечере стали выстраиваться в более-менее четкую картину. Да, Алекс оказался на высоте, такого белопушистого принца изобразил – любо дорого. Вика, хоть и танцевала с ним чуть ли не каждый медленный танец, в принципе, вела себя вполне в рамках приличий, на шею особо рьяно не вешалась. Таисия Михайловна, разумеется, стала позориться, началось это где-то примерно после четвертого коктейля: она громогласно рассказывала древние бородатые анекдоты, сама же гоготала над ними, как портовый грузчик и неоднократно пыталась приставать к парням за соседними столиками. Я вела себя тихо, меня основательно разморило и приходилось прикладывать могучие усилия, дабы пошлым образом не заснуть в каком-нибудь салате. Не выпуская поводка из рук, я тащилась за Лаврентием и надсадно размышляла над вопросом: что же дала нашему расследованию поездка в клуб кроме тошноты и головной боли? Похоже, ничего существенного. Привязав Лаврика у входа в магазин, я вошла внутрь, обуреваемая жаждой минеральной водицы. Приобретя полуторалитровую бутыль, поспешила обратно на свежий воздух, так благотворно влияющий на несчастный скукоженный мозг. Попивая водицу, дождалась, пока Лаврентий сделает все свои важные дела и поволокла его домой, желая поскорее прилечь на диванчик. К счастью, испачкаться питомец нигде не успел, все-таки снег на дворе, поэтому мыть его не было никакой необходимости, что не могло не радовать. Накормив, напоив лохматое чадо и нагрызшись цитрамона, я с глубочайшим чувством выполненного долга отправилась искать Таисию Михайловну. В квартире стояла тишина, предположительно, подруга еще и не думала вставать и принимать активное участие в нелегком жизненном процессе. Так и оказалось, она фундаментально возлежала, раскинув руки-ноги и заняв весь диван без остатка. Я поставила на пол бутыль с минералкой и попыталась подвинуть тело в сторону, на что верхняя часть тела открыла рот и выразила свое возмущение.
– Подвинься же! Я тоже хочу лечь!
Сердито ворча, тело отодвинулось чуть в сторону, удосужившись освободить мне крошечный кусочек диванной площади. Я примостилась на краю, устроила голову на подушку, но, не смотря на противное состояние, спать после освежающей прогулки расхотелось, желалось поболтать.
– Тай, ну ты узнала вчера что-нибудь полезное? Выспросила интересное?
– М-м-м-м… – прозвучало в ответ.
– Тай, пора просыпаться, петушок уже давно пропел, надорвался и охрип, а ты все дрыхнешь. Просыпайся и расскажи, как вчера все прошло, ты же больше меня с Викой общалась, хоть что-то должна была выяснить любопытное?
Тайка приоткрыла один глаз и свирепо взглянула в мою сторону.
– И не надо так зыркать, лучше по-хорошему проснуться и по-доброму все рассказать.
Но, так сразу овладеть информацией не получилось, Таисии потребовалось не меньше получаса и пол- литра минералки, чтобы хоть как-то вступить в контакт с внешним миром.
– Ну, так какие выводы ты сделала из нашей блистательной вечеринки? – продолжала я настаивать на получении хоть какой-нибудь информации.
– Я сделала вывод, что Вика милая, добрая, но глупая, навряд ли она может быть охотницей за черепами.
– Почему глупая?
– Сен, деревня она, полное село, – Тайка потянулась, выбираясь из-под одеяла и подпихивая себе подушку под спину. – Видать Аркадий изумился, встретив такой бриллиант незамутненного столичным жиром и агрессией сознания, вот и потерял голову от восторга. Так что это, любезный друг, сказка, непонятно как попавшая в нашу суровую быль, самая настоящая сказка. Скопытнуться можно от зависти, если честно.
– А ты не выяснила, кто она по образованию, чем занималась в своей Шуе?
– По образованию она, Сеночка, никто, только средняя школа за плечами, а в Шуе работала в поликлинике в регистратуре, карточки принимала-выдавала и печати на больничные листы шлепала. Ее туда по знакомству через какую-то мамину подругу воткнули, так Вика об этом с таким неподдельным восторгом рассказывала, будто о какой-то невиданной карьерной удаче.
– А как же она в Москву попала? – надо сказать, я находилась под впечатлением от такой удавшейся
