помнишь?
– Меня не нужно искать, – раздался голос из-под земли. – Я здесь.
– Я нашел его, нашел! – воскликнул Брамс, подбегая к яме под корнями, где раньше прятался сам. – Вот он! В яму забрался!
– Что ты там делаешь, малыш? – Уно осторожно вытащил лисенка наружу.
– Брамс очень сильно храпел, и я никак не мог заснуть, – Конти жмурился от солнечного света и зевал, – а там, под пнем тихо, и я уснул. Проснулся когда вы разговаривать начали.
– Так почему же ты молчал и не отзывался? – возмутился попугай. – Я столько о себе тут выслушал за это время!
– Меня мама учила, что нельзя перебивать, когда взрослые разговаривают. Я ждал, пока вы закончите.
– Какое прекрасное воспитание, – желчно прошипел попугай. – Подумать только! Ну, теперь, когда все в сборе, мы можем идти?
– Теперь можем.
– Ты уже решил куда именно? – оживился Брамс.
– Ага. Мы идем в Соединенную Империю.
– Опять ты за своё? Что мы там забыли? Нет, туда мы не пойдем, даже и не думай об этом…
– Послушай меня, мой пернатый друг, – сказал Уно, наступая попугаю на хвост, – давай раз и навсегда решим, кто из нас главный.
– Конечно ты, конечно, ты, – забормотал Брамс, оглядываясь назад. – Хвостик-то отпусти, а?
– Я рад, что мы так быстро поняли друг друга. Мы должны идти в Соединенную Империю, должны рассказать о том, что произошло. Таггерры не остановятся, они будут продвигаться все дальше и дальше. Мы должны предупредить императора Фалка.
– Император может дать нам войско, – мечтательно произнес Брамс, – мы вернемся сюда набьем морды Таггеррам, и отвоюем обратно наши земли, и все начнем с начала, и я буду императором…
– Очнись, птица, – усмехнулся Уно, – бери свой мешок, и пошли.
– Ах, да. Ты не помог бы мне надеть лямки?
– Давай, – Уно поднял рюкзачок попугая. – Ого, какой тяжелый. Что в нем?
– Да так, семейные реликвии, золото, бриллианты…
– Какой ты враль, Брамс, просто страшно, – пристроив рюкзак на спину попугая, Уно застегнул на своей груди нечто вроде тряпочной сумки, и в эту сумку-карман усадил Конти вместе с его узелком.
– А я? – поинтересовался Попугай, наблюдая за манипуляциями Уно.
– Что ты?
– Я туда влезу? Как ты думаешь?
– С какой это стати ты должен туда влезать? – Уно еще раз проверил, удобно ли лисенку.
– Хорошенькое дело! Ты с этой козявкой полетишь, а я что, должен пешком идти?
– Ты тоже лети, кто тебе мешает?
– Я ранен! – простонал попугай! – Я не могу лететь!
– Брамс, ты жалкий симулянт. Я кое-что понимаю в вывихах, твоему драгоценному здоровью ничего не угрожает, так что полетишь своим ходом.
– Жестокий и беспощадный! – заголосил попугай. – У тебя нет сердца!
– Я могу подвинуться, – высунулся из сумки Конти, – здесь много места.
– Милый мой малыш, – растрогался Брамс. – Вот она, настоящая дружба! Ты, мой сладенький! Сейчас папочка будет с тобой!
– Даже не мечтай об этом, «папочка», – хмыкнул Уно. – В тебе только одной глупости килограммов пять, не считая перьев и мозгов, хотя мозги, я думаю, можно не считать. Я надорвусь, если потащу вас обоих.
– Хорошо, – попугай упал на спину и разбросал в разные стороны крылья с лапами. – Я останусь здесь. Идите, бросайте меня на растерзание Таггеррам.
– Уно, – сказал Конти, взволнованно глядя на распростертого попугая, – давай возьмем его с собой, Брамс хороший.
– Ты так думаешь? – едва сдерживая улыбку, Уно посмотрел на лисенка, и Конти кивнул. – Ну, если ты так считаешь, что ж, возьмем с собой этого симулянта. Давай, Брамс, полезай в сумку, пока я не передумал.
– Иду, уже иду!
Брамс попытался подняться, но рюкзак перевешивал и опрокидывал его обратно. Вдоволь налюбовавшись этим зрелищем, Уно взял его за лапы, и запихал в сумку. Брамс быстренько устроился с наибольшим комфортом и, положив одно крыло на плечи Конти, произнес:
– Ну, что малыш нас ждут подвиги! Мы спасем нашу прекрасную планету от нашествия злобных Таггерров! Мы еще покажем на что способны истинные дети Высокого Королевства! Вперед, вперед к высо…
Договорить он не успел, потому что Уно, довольно бесцеремонно впихнул его голову обратно в сумку, оборвав пламенную речь. Попугай заткнулся, а Уно вздохнул и посмотрел по сторонам. Ему было трудно поверить в то, что еще совсем недавно он летел сюда, и ему хотелось петь от восторга. Сейчас ему хотелось кричать от ярости и плакать от мучительной боли. Он знал, что до конца своих дней он будет видеть, как над жителями Высокого Королевства смыкались голубые прозрачные волны. Уно долго не мог проститься с Кеолой. Он гладил ее блестящую шерсть и думал о том, что ей будет холодно на дне озера… А потом он смотрел, как она погружается в воду, как становится размытым пятном и затем едва заметной бесформенной тенью…
Уно не плакал, он не мог этого сделать, что-то внутри него пересохло навсегда. Потом он попрощался с Тори и Мирой. Он прощался с каждым – все в Королевстве были его друзьями.
Уно еще раз посмотрел по сторонам, ему хотелось запомнить все, что он видит, у него было ощущение, что сюда он больше не вернется. Уно хотел пойти, попрощаться с Хэлом, но не смог.
– Прощайте… – прошептал он, расправляя белые кожистые крылья, и отрываясь от земли.
Сделав круг над зелеными вершинами деревьев, Уно полетел туда, где за лесами готовилось ко сну Соединенная Империя.
– Удачи тебе, Уно, – шептал лес, – пусть все у тебя будет хорошо…
Но, Уно уже не слышал этих слов, слишком громко пел вечерний ветер.
Глава четвертая
– Уно, я мерзну! – крикнул Брамс, высовываясь из сумки.
– Лети рядом, Брамсик, согреешься, – посоветовал Уно.
В небе появлялись первые звезды. Воздух становился все прохладнее, поднялся ветер, пробирающий до самых костей. Малыш Конти, свернувшись клубком, дремал на дне сумки, пригревшись под боком попугая. Слишком большой для сумки Брамс наполовину торчал наружу, замерзал и хныкал:
– Уно! Ну, сделай что-нибудь! Мне холодно, а лететь я не могу! Уно! Ну, Уно же, мне холодно!
– Позаботься о себе.
– Каким образом?
– Помолчи! Скоро мы уже будем на месте, – сильные крылья Уно со свистом рассекали воздух.
– Позаботиться о себе… – пробормотал Попугай, – позаботиться… – Он покопался в своем рюкзаке, и вытащил большой вязаный платок. – Позаботиться о себе… Сейчас позабочусь.
Брамс запаковался в платок, потуже завязал его под клювом, и счастливо вздохнул:
– Вот так значительно лучше.
Уно летел над лесами Промежуточной Территории. Они все были погружены во мрак, а ярко-желтые звезды на черном небе были так похожи на глаза Кеолы… Это великое множество глаз наблюдало за одинокой летящей фигурой, а Уно старался не смотреть на них, слишком тяжело ему было выносить все эти взгляды… Взмах крыльев, еще взмах. Ветер стих, и Уно слышал свое тяжелое дыхание. Он не думал о том, сколько времени уже летит без отдыха. Уно и сам не знал, откуда в нем вся эта сила, она струилась, переливалась как драгоценные камни в ожерелье Кеолы, покусывала изнутри, жаждала жизни…
– Перестаньте смотреть на меня, – прошептал Уно, чувствуя, как нечто нежно-розовое застилает его
