взгляд. – Не смотрите! Разве я виноват в том, что случилось?
Звезды-глаза приближались, они становились все больше, все ярче, они заглядывали в лицо Уно, они что-то хотели спросить…
– Уно! – истошный вопль Брамса привел его в чувство. – Уно, ты слышишь меня?! Уно, мы падаем!
Нежно-розовый туман исчез, и Уно увидел, что летит на встречу острым верхушкам елей. Сделав над собой усилие, он взмахнул крыльями, резко взмывая ввысь.
– А-а-а-а! – кричал Брамс, с чувством безграничного тепла вспоминая безопасную помойку.
Выровняв полет, Уно все еще никак не мог отдышаться. Сердце колотилось, как безумное, а грудь разрывали тысячи иголок.
– У-у-уно, – прозаикался Попугай, – т-т-ты в порядке?
– Да, в порядке, – Уно тряхнул головой, приводя мысли в порядок. – Что со мной было?
– Не знаю, ты как будто потерял сознание, что-то твердил про какие-то глаза! Мы с Конти так перепугались, что ничего не поняли!
– Понятно, – тихо сказал Уно.
Складывая крылья, он полетел к огням Соединенной Империи.
– Стой! Кто летит? – появился Старший орел.
– Да я это, я!
– Уно? – удивился он. – Это снова ты?
– Да, как видишь, – Уно парил в воздухе, не в силах избавиться от неприятного чувства, что звезды снова пристально разглядывают его.
– А это кто с тобой? – орел кивнул на торчащую из сумки-кармана голову попугая.
– Это попугай Брамс, он из нашего Королевства, там еще лисенок – они со мной.
– Попугай, говоришь? – орел внимательно уставился на замотанную в платок голову неизвестного происхождения. – Что-то он не похож на попугая.
– А на кого я, по-твоему, похож? – возмутился Брамс.
– Ребята, – сказал Уно, – в отличие от вас, я не могу так долго висеть в воздухе. Я устал и хочу есть, можем мы лететь, в конце концов?
– Да, да, конечно, – поспешно сказал орел, – пролетай. Дать вам эскорт, чтобы больше не останавливали?
– Давай.
В окружении пяти орлов, они направились к Императорской Горе. Вся Соединенная Империя было в огнях, там кипела жизнь, и у Уно защемило сердце – столько же огней должно было быть сейчас и в Высоком Королевстве. Перед его глазами возникла придавленная деревом Кеола, и сердце Уно снова задрожало от ярости.
– Уно, о чем ты думаешь?! – вопль Брамса снова привел его в чувство.
Он летел, не разбирая дороги и прямо перед ним было тысячелетнее древо – гордость Соединенной Империи. Едва затормозив, Уно услышал глухой хриплый голос древа:
– Осторожнее, юноша, в сторону я отойти не смогу.
– Извините, – пробормотал Уно, опускаясь на землю, – я задумался.
– Это хорошо, – прогудело древо, – но думать надо на земле, а мечтать можно только в небе, далеко в небе, в мягких облаках. При соприкосновении с землей, мечты рушатся, а Вы, юноша, мечтали, ничего не видя перед собой. Ослепленному мечтой проще всего разбиться.
– О чем же я, по-вашему, мечтал?
– О мести, – вздохнуло древо, – о великой мести.
– Откуда Вы знаете? – удивился Уно, а древо в ответ лишь усмехнулось.
– Уно, пойдем, – торопил его попугай. – Я замерз, а Конти устал!
– Да, сейчас, – Уно быстрым шагом направился к Императорской Горе.
Ели пропустили его безо всяких вопросов. Фалка ужинал в компании Ллеопарда Мурока.
– Уно? – удивился лев. – Это снова ты? Ты же улетел домой!
– Да, улетел, – вздохнул Уно, – но мне пришлось вернуться. В Высоком Королевстве случилась большая беда.
– Беда? – насторожился Фалка. – Что же ты стоишь, присаживайся и рассказывай все по порядку.
– Спасибо, – Уно присел рядом со львом, и снял с себя сумку-карман с пассажирами. – Высокое Королевство уничтожено. Все погибли.
– Что? Что ты сказал? – растерялся Фалка.
– Все убиты. Вы когда-нибудь слышали о Безумных Таггеррах? Они перебили всех меньше чем за один день. Вот, единственные, кто уцелел, – он кивнул на вылезающих из сумки попугая и лисенка. – Все остальные погибли.
– Уму не постижимо! – прорычал лев. – А Морти и его семья? С ними что?
– Всех завалило в Вечном Гроте, других жителей я похоронил сам.
– Поверить не могу! – Фалка вскочил со своего дивана, и заметался по залу. – В голове не укладывается! Кто такие эти Таггерры?
– Я видел изображение одного из них и немного слышал про этот народ. Никто толком даже и не знает, откуда они взялись. Это довольно высокого роста существа с хорошо развитыми сильными лапами, у них крылья, похожие на мои, длинные клювы с крупными клыками и очень хорошо работающие мозги, не взирая на то, что их называют «безумными». Они не чувствуют боли и не знают страха. Кстати говоря, я не нашел ни одного убитого Таггерра. Может, они забрали их с собой, а может потерь у них вовсе не было.
– Поверить не могу! Поверить не могу! – повторял Фалка, покачивая головой.
– Я прилетел для того, чтобы предупредить Вас, – продолжил Уно. – Дело в том, что Таггерры обязательно вернутся на завоеванную землю и не остановятся на этом. Они пойдут дальше и дальше, захватывая одно Королевство за другим, убивая всех подряд. Их надо остановить.
– У нас есть войско. Я свяжусь с соседними Королевствами и предупрежу их. Мы объединимся и сможем все уладить.
– Я сомневаюсь в этом, – Уно смотрел на попугая, который все еще возился в своем платке, и никак не мог от него избавиться. Конти помогал, чем мог, но запутывал Брамса еще больше. – Наше войско никогда не знало войны, оно было нужно только для солидности, все, что могут наши воины, так это охотиться на собственных блох, а Таггерры умеют вести войну. Нам не справиться с ними.
– А что ты предлагаешь? – Фалка тоже наблюдал за попугаем, рассеянно царапая когтем стол.
– Честно сказать, не знаю, – вздохнул Уно, – в моей голове самая настоящая мешанина, ничего не соображаю.
– Надо спросить совета у Великого Герингера, – подал голос леопард Мурок. – Он все знает.
При упоминании о Герингере, Уно замер, а Брамс перестал возиться в своем платке. Об этом древнем седом льве ходили легенды. Говорили, что он живет, и будет жить вечно, что знает всю мудрость планеты Листаи. Герингера уважали, почитали и побаивались.
– Да, – задумчиво сказал Фалка, – это хорошая мысль. Герингер действительно знает все. Надо отправить по цепи гонцов сообщение, спросить, можно ли придти к нему за советом. Если Герингер даст добро, полетишь ты, Уно.
– Да, но у меня есть к Вам одна просьба, – Уно, в конце концов, размотал попугая, и засунул платок обратно в сумку. – Я был бы очень Вам благодарен, если бы Вы позаботились о Конти. Он еще очень мал, ему нужна семья.
– Разумеется. Я сейчас же пошлю узнать, кто из семейных пар согласится усыновить малыша. Уверен, желающих найдется немало, и я сам, лично буду присматривать за ним…
– Я не хочу! – заявил вдруг лисенок, глядя то на льва, то на Уно. – Я не хочу! Я останусь с Уно и Брамсом! Они моя семья!
– Конти! – удивился Уно. – Где же твое воспитание? Ты же сам говорил, что нельзя перебивать, когда взрослые разговаривают.
– Но вы же решаете мою судьбу! – звенящим от волнения голосом произнес он. – Я не останусь тут один, без вас!
– Но, малыш, пойми, – улыбнулся Фалка, – тебе нужны папа и мама.
