удары по металлу.
— Так, внимание сюда, задохлики! — донесся издали рык старшего сержанта. — Включили мозги! Повторять не буду! Движение всегда начинать с левой ноги… Левая сторона — это там, где сердце. Вот ты, чучело, покажи, где у тебя левая нога! Ты что, мутант? Или идиот? Вот теперь правильно. Запомни ее, урод.
— Командир батальона разрешил мне присутствовать на контрольном занятии, — сказала Дайна. — Вы ведь не против?
— Нет, конечно, нет, — ответил Твид. Он, как мальчишка, стеснялся смотреть ей в глаза.
Его волнение она поняла по-своему.
— Не беспокойтесь, я имею необходимый допуск, — заверила она. — И не буду вмешиваться в процесс. Я просто посижу в сторонке.
— О, тогда все в порядке, — сказал Твид и улыбнулся.
Его хроническая икота потеряла всякое значение, отошла в прошлое и обрела статус рядового события, такого, как осенний дождь, ночной туман или утреннее солнце.
Он заметил, что девушка восприняла его улыбку как знак внимания.
— Взво-од! Шагом… арш! — рыкнул старший сержант.
— Я видела, как солдат уводят куда-то под землю. Мне показалось, они очень напуганы, — сказала Дайна.
— Их вели в гипнобокс. Под землей проще обеспечить звукоизоляцию. А страх при первом сеансе кодирования естественен. После он проходит.
Она изучающе посмотрела на него.
— Наверное, это очень увлекательно — наблюдать за рождением новой личности. Только что перед тобой один человек — мягкий, разболтанный, боязливый. И вдруг он преображается. Становится другим. Вы согласны?
— Не знаю, — честно признался Твид. — Мне как-то не приходило в голову посмотреть на это с такой точки зрения.
— Правда? — спросила она. Но не стала уточнять, с какой точки зрения он смотрит на то, чем занимается.
— У меня много дел, — пожаловался Твид. — Новобранцы идут потоком, и часто приходится засиживаться допоздна. Конечно, все делают компьютеры, но по правилам результаты должен проверить человек. В моем терминале скопилась куча непроверенных файлов. Я просто не успеваю их читать. К вечеру жутко устаешь от всех этих графиков. — Он грустно улыбнулся. — В последнее время я чувствую себя усталым уже с самого утра.
— Левой, левой! — вопил сержант. — Держать интервал! Левой! Резче, свогачь! Резче!..
— А чем именно вы занимаетесь? — спросила Дайна.
— Тестированием.
— Вы не могли бы уточнить?
— В новобранцев запихивают тонны всякой дряни, а я даю рекомендации по их дальнейшему обучению.
— Еще подробнее, если можно.
— Ну, мальчишки ложатся в гипнобокс, их усыпляют и охлаждают в специальном растворе, потом подвергают гипнокодированию посредством комплексного воздействия бета-, гамма- и мю-волн. Потом их приводят сюда, и я вселяю ужас в их сердца.
Он подумал, что еще никогда так не говорил. Почему-то с этой едва знакомой девушкой он мог делиться любыми мыслями, какие приходили ему в голову. Его не смущало даже то, что она записывала их разговор, — он заметил, как она прикоснулась к едва заметной мушке микрофона за ухом.
— Почему ужас?
— Потому, что я должен проверить, насколько хорошо усвоены полученные знания. Потому что от качества усвоения материала будет зависеть жизнь солдата. Я — вооруженное компьютером пугало. Моделирую ситуации, при которых солдату приходится тяжко. Пугаю мальчишек до полусмерти. Заставляю потеть от ужаса. Делаю все, чтобы из глубин подсознания выползли их навыки. Иногда после моей проверки они делают в штаны. Иногда падают в обморок. Пускай. Лишь бы перед этим они поступили так, как их учили. Грамотно выбрали укрытие. Успели нажать на кнопку пуска. Вызвать поддержку. Внятно передать свои координаты. Не утопили свой джип или артиллерийский тягач. Правильно наложили повязку раненому. — Он невесело усмехнулся. — Большинство из них уже к концу этой недели возненавидят меня лютой ненавистью. Сильнее, чем своих сержантов.
— Простите, если мои вопросы кажутся вам странными, — сказала она. — До сих пор я не имела дела с гипнокодированием. Во всяком случае, не в таких объемах и не с такими методиками. Однако я обязана убедиться в гуманности обращения с новобранцами, а ваша часть находится в моей зоне ответственности, и мне приходится…
— Нет-нет, все в порядке, Дайна! — поспешил заверить Твид.
— Вы хорошо знаете свое дело?
— Во всяком случае — я с ним хорошо справляюсь.
Это было правдой. Два года назад он пришел сюда всего лишь вторым лейтенантом, а три месяца назад получил капитанские петлицы. Подполковник Беринг, по прозвищу Старый Мерин, сказал, что очень доволен им, назвал самым исполнительным офицером лагеря и фактически обещал сделать его своим заместителем, как только наступит срок плановой ротации.
— Вас послушать, все это выглядит не слишком привлекательно, — заметила Дайна.
— От службы и не требуется, чтобы она была привлекательной. Она должна быть эффективной. Нам за это платят. А наши добрые улыбки мы оставляем для девушек на танцах.
— Пожалуй, в сегодняшнем мире без вас не обойтись, — задумчиво сказала она, — но каково сознавать, что по вашей вине люди становятся жестокими…
Он пожал плечами:
— Так устроена жизнь. Я лишь выполняю свои обязанности. Родители доверяют нам своих детей и ждут, что армия вернет их в целости и сохранности. А армия ждет от них исполнения своего долга. Мы же пытаемся сделать так, чтобы все остались довольны. Согласен, иногда наши методы кажутся жестокими. Но мы — Объединенные силы, а не Армия спасения. Идя в Космическую пехоту, приходится оставлять чувства дома.
Она пытливо на него посмотрела.
— А вы не рисуетесь? По вашему виду не скажешь, что вы такой бесчувственный. Признайтесь — вы ведь не любите свою работу?
— Люблю, не люблю — какое это имеет значение? — тихо произнес он. И добавил более оживленно: — Знаете, иногда я позволяю себе не мучить парней. В особенности после первого сеанса кодирования — он самый болезненный. Я придумал несколько простых штучек, которые позволяют провести первичную проверку без симулятора. Хотите, покажу?
— Если только обойдется без крови, — улыбнулась она.
— Не волнуйтесь, — успокоил Твид. — Самое страшное, что может с ними случиться, — пара шишек.
Тонкие стены сотрясались от топота солдатских ног.
— Левой! Левой! — надрывался старший сержант. — Правый фланг, подтянись! Раз, раз, раз, два, три! А ну-ка, хором!
— Раз, два, три, — вразнобой отозвался взвод.
— Слабаки! Ни хрена не слышу!
— Раз, два, три! — взревели шестьдесят глоток.
— Куда ни шло! Эй там, третья шеренга! Да, ты. Шевели ногами, сперматозоид мороженый! Хватит мечтать о подружке — ты еще улететь не успел, а ее уже завалил какой-нибудь прыщавый цивик…
Твид покраснел.
— А вы, капитан? — спросила Дайна как ни в чем ни бывало. — Вы тоже проходили такое обучение?
