севернее Пушкина стояли 24-я дивизия и правый фланг 215-й дивизии, занимая свои старые позиции.
11-я дивизия отошла в район севернее Красногвардейска, где сражалась боевая «группа Грисбаха» 170 -й дивизии. Там фронт заканчивался, на некоторых участках вели оборонительные бои отдельные боевые группы 126-й и 61-й дивизий, сдерживая сильный натиск русских, цепляясь за каждый населенный пункт, оседая в лесах и на занятых высотах. Основная часть 170-й дивизии отступала с боями западнее Волосова в направлении Ямбурга и Нарвы. 9-я и 10-я полевые дивизии люфтваффе уже утратили свое значение как боевые подразделения, чему виной были не сами солдаты, храбро сражавшиеся на поле боя, а бессмысленная организация и недостаточное обучение данных формирований.
23 января русские вышли к шоссе и железной дороге Красногвардейск – Волосово, тем самым Ленинградский фронт отступавших немецких частей был здесь разорван и русские завладели территорией с самой лучшей дорожной сетью.
Как и прежде, одним очагом сражений был район западнее Новгорода, где противник продолжал наступать южнее города и на северном фланге 16-й армии достиг западного берега озера Ильмень. В результате этих операций образовалась угрожающая брешь между обеими армиями, вызывавшая большое беспокойство в группе армий. Другим очагом боев был район около дороги Красногвардейск – Волосово – Ямбург. В обоих очагах сражались дивизии уже не в полном составе, а лишь в виде отдельных боевых групп из различных соединений, что в значительной степени осложняло единое командование.
Особенно ожесточенными были бои за железнодорожный узел Красногвардейск, по которому к тому же вела огонь корабельная артиллерия из Кронштадта. В ночь с 25 на 26 января русские завладели данным пунктом, с которым длительное время для многих отпускников было связано начало и окончание их отпуска на родине.
В ночь с 23 на 24 января был, наконец, приказ об отступлении 24-й и 215-й дивизий с их позиций под Саблином.
24-й дивизии со всеми подчиненными ей штабами и частями удалось лишь с боем оторваться от противника. Нередко, для того чтобы сохранить сплоченность подразделений, приходилось контрударами отражать прорыв русских, и здесь следует отметить осмотрительность и искусство командования командира 32-го полка полковника Опельта, отличившегося в этих боях. После кратковременного пребывания на шоссейной позиции дивизия, несмотря на угрожающую ситуацию на левом фланге, достигла к вечеру 25 января линии Стекольный – вокзал Новолисино. Особенно тяжелые потери понесли стрелковый батальон и батальон 454-го полка. 27 января генерал Версок занял со своими частями круговую оборону, справа от него еще была связь с 212-й дивизией, но слева с 215-й дивизией связь была прервана.
Когда 24 января 215-я пехотная дивизия вынуждена была покинуть свои позиции под Пушкином, Дудергофская возвышенность, Красное Село и Красногвардейск были уже в руках русских, за ними полыхали пожарища отвоеванных деревень, Пушкин горел со всех сторон. Левый фланг оказался подвешенным в воздухе, а путь через Ижорскую позицию необходимо было сначала отвоевать с боями. 26 января была достигнута Вырица, где из-за колонн образовался большой затор. Русские продолжали преследование, одной ударной группе лишь с большим трудом удалось покинуть командный пункт XXVI армейского корпуса. Оценка обстановки, принятие решения и отдача приказа командующего корпусом, который, будучи еще командиром 1-й дивизии, получил дубовые листья к Рыцарскому кресту, несомненно были продиктованы сложившейся ситуацией, когда он отдал распоряжение об уходе из Вырицы на следующую ночь, предварительно приказав уничтожить большое количество машин и техники.
Так, 27 января начался изнурительный отход пеших подразделений на юг по железнодорожной насыпи, в то время как колонны машин двигались через Сиверскую. Утром 28 января многие усталые солдаты смогли уехать в неотапливаемых вагонах трех товарных составов. В переполненных вагонах швабские солдаты пели хриплым голосом песню о своей родине: «На швабской железной дороге…»
26 января положение еще более ухудшилось. Из-за распада соединений и нарушения связи стало невозможным единое командование войсками. Натиск противника, прежде всего на обоих флангах армии, неблагоприятные условия местности, на которой практически отсутствовало дорожное сообщение, привели к тому, что войска стали разделяться на отдельные боевые группы, имевшие различный состав и боеспособность. Очень большими были потери среди командиров и офицеров, личный пример которых до некоторой степени способствовал сплоченности солдат. Были дивизии, в которых погибли все командиры гренадерских полков и большинство командиров батальонов. Были также пехотные дивизии, насчитывавшие всего лишь 500 человек. Из обозов и колонн бойцов брать уже было нельзя. К вечеру 26 января обстановка складывалась следующим образом.
По обеим сторонам железной дороги Новгород– Луга приблизительно в 30 километрах западнее и северо-западнее Новгорода стоял в обороне XXXVIII корпус с боевыми группами Поля, Шпета и Бока в 40 километрах юго-восточнее Луги и на западной окраине растянувшейся болотистой местности. Севернее Вольной Горки образовалась брешь.
Из XXVIII корпуса по обеим сторонам Новой Керести стояла фронтом на юг боевая группа Шульдта (28-я воздушно-десантная дивизия).
В полукруге вокруг Чудова все еще стояли 13-я полевая дивизия люфтваффе, 21-я пехотная дивизия и 12-я полевая дивизия люфтваффе на прежней линии Спасская Полисть – Грузино вплоть до района восточнее Любани. 121-я дивизия вела бои по обеим сторонам Любани севернее шоссе.
XXVI корпус оставил Ушаки, Тосно и Саблино, кроме того, образовалась брешь в сторону XXVIII корпуса, который вел оборонительные бои силами 212-й, 24-й и 215-й дивизий в болотистых лесах под Вырицей.
L корпус отступал с боями на юг по обеим сторонам дороги Красногвардейск – Луга, его 11-я и 126-я дивизии стояли в обороне севернее Сиверской, куда с юга подошла 12-я танковая дивизия.
Западнее Сиверской вся армия была разбросана. Между дорогами от Красногвардейска в западном направлении на Ямбург и на юг на Лугу других дорог в нужном направлении не было. 18-я армия теперь состояла из основной восточной группы, отступавшей с востока, северо-востока и севера в направлении Луги, и западной группы, расколотой на не связанные друг с другом небольшие боевые группы и пытавшейся пробиться на запад в сторону Нарвы. Брешь между основной восточной группой и западной группой становилась все больше.
Вечером 26 января западная группа еще вела бой за Волосово силами боевой группы Шпонгеймера, которая, в свою очередь, состояла из боевых групп и остатков 61-й дивизии. Обе полевые дивизии люфтваффе (9-я и 10-я) уже не были боевыми соединениями, как таковыми.
III корпус СС стоял со своими частями «Нордланд» и «Недерланд» в основном еще на своих старых позициях на западной окраине бывшего Ораниенбаумского плацдарма.
В эти дни оттепель прекратилась, и вновь наступили морозы.
Для стоявших под Чудовом и у шоссе частей, передние эшелоны которых продвинулись далеко вперед, что было довольно опасно, также наступило время для отхода. Здесь противник особо не напирал, так как на данном участке немецкие части должны были отступать сами или же могли оказаться в окружении. Движение началось в ночь с 27 на 28 января.
В течение 28 января подразделения армии стали еще более разрозненными. Между флангами 16-й и 18 -й армий образовалась опасная брешь. Фронтом на юг, приблизительно в 40 километрах юго-восточнее Луги по обеим сторонам дороги Луга – Шимск (на озере Ильмень) держал оборону южный фланг XXXVIII корпуса. Боевые группы Шпета и Бока сражались фронтом на восток на небольшом участке, но, несмотря на это, потеряли связь друг с другом. Боевая группа Шульдта XXVIII корпуса все еще располагалась по обеим сторонам Новой Керести.
21-я дивизия была снята с фронта и отправлена маршем на юго-запад. 13-я полевая дивизия люфтваффе стояла еще под Чудовом, 12-я полевая дивизия люфтваффе – у шоссе, а 121-я пехотная дивизия – по обеим сторонам Любани фронтом на север.
Отсюда образовалась брешь шириной 50 километров на болотистой лесной местности бывшего Волховского котла и протянулась до Новинки у железной дороги Ленинград – Вырица – Оредеж – Невель, где стояла в обороне 24-я дивизия 20-километровым фронтом (!) на восток. Эта дивизия отличилась в жестоких боях под Красным Бором и служила опорой и поддержкой как для своих, так и для соседних частей. В районе Лисина отступавшие части корпуса 212-й дивизии влились в 24-ю дивизию.
У шоссейной дороги и железной дороги Красногвардейск – Луга отступали маршем остатки 212-й и 215-й дивизий в 15–20 километрах южнее Сиверской, прикрытие им обеспечивали 11-я и 126-я дивизии, которые
