– Витаешь? – Он усмехнулся. – Все еще в Румынии. – Она не ответила. – Может, попросишь своего первого мужа, чтоб он обратно повернул? Ко второму.
– Олег, в конце концов…
– Конечно, теперь это не имеет значения…
– Это никогда не имело значения. Не может иметь значения то, чего не было. Это совпадение. Шалости памяти. Не знаю, что еще…
– У двоих сразу? Шалуны…
– Слушай, ну, чтоб покончить с этим… Ну как ты думаешь, стала бы я теперь говорить тебе неправду?
– А раньше, значит, стала бы?
Она вдруг обнаружила, что злится, и сказала:
– Ну а собственно, что я оправдываюсь…
И замолчала, отвернулась.
Он протянул руку, дотронулся до ее руки. Она руку не отняла. Оба словно замерли. Потом он тихо спросил:
– А с этим вот, седым?…
Она резко поднялась и пошла.
Он пожал плечами, закрыл глаза. Потом открыл, почувствовав, что кто-то на него смотрит. В соседнем шезлонге сидела Неля. У нее был такой вид, будто она сидит тут очень давно.
– Вы? – удивился Капустин. – Откуда вы взялись?
– Из будущего, – загадочно улыбнулась Неля.
– Из какого будущего?
– Из вашего.
Он засмеялся.
– Хорошо, что предупредили.
– Я девушка честная.
– Ну, если вы честная, – попытался перевести разговор Капустин, – то скажите мне честно: стоит идти на этот фестиваль?
– Конечно.
– А что там особенного будет?
– Особенного? Моя сестра будет петь.
– Тоже певица?
– Она? Это я – тоже. Я вон все по круизам, а она давно солистка радио.
– Ну, не знаю, я, может, не большой специалист, но мне очень нравится, как вы поете.
– Это вы мою Элку не слыхали…
Традиционный летний фестиваль эстрадной песни проходил в огромном концертном зале под открытым небом. Только сцена находилась под навесом.
Пробираясь по проходу. Капустин увидел Нелю, разговаривающую с Димой и музыкантами ансамбля. Неля помахала ему рукой и подошла. Светлана Николаевна сказала: «Я сяду», – и пошла на свое место.
– Ну как? – спросил Капустин. – Видели сестру?
– Не прилетела еще. – Неля нахмурилась. – Поезд не переносит, всегда самолетом, и вот – пожалуйста. Должна была еще утром, а до сих пор нет.
– Рискованно. Она в каком отделении?
– Да уж перенесли во второе.
К ним стремительно подошел полный мужчина с затравленными глазами.
– Слушай, – сказал он Неле, не обратив на Капустина внимания – слушай, полный кошмар. Не успеет. Я практически
уже с выговором.
– Познакомьтесь, – сказала Неля Капустину, – это товарищ Васюков, представитель Министерства культуры.
– Бывший представитель, – сказал Васюков.
– Бедная Элка, – сказала Неля, – она так готовилась.
– При чем здесь Элка? По одному певцу от страны.
– Что же делать?
– Надо рисковать. Хуже не будет. Лучше так, чем никак.
– Как – так?
– В конце концов, ты тоже Кострова. А в лицо они ее не знают.
– Да ты что, ты в уме?
– __ Не знаю. Это решит начальство.
– Да не пойду я! Надо же такое придумать. Я ж не готовилась.
– Артист готовится всю жизнь, а не три дня.
– И в таком зале никогда не пела. Тут же несколько тысяч.
– А там, – Васюков кивнул назад, – двести восемь миллионов. И они не поймут тебя, если ты откажешься.
– Да, – подтвердил Капустин, – не поймем.
– Вот, – обрадовался Васюков, – и товарищ соврать не даст. А вы кто? – вдруг спросил он с подозрением.
– Один из них. Из миллионов, – ответил Капустин.
– Но мне не в чем петь, – сказала Неля. – Не могу же я в этом…
Васюков поглядел на ее тельняшку и шорты.
– Да, это серьезно…
– А какой у вас размер? – спросил Капустин.
– Сорок шестой, – ответила Неля. – А что?
– Сорок шестой?… – Капустин огляделся. По проходу шла наша туристская группа. – Не ходовой. – Наконец он заметил среди зрителей худощавую женщину в длинном открытом платье. – Вот что, – сказал он Неле, – идите за кулисы и ждите.
Дима смотрел им вслед.
Худощавая женщина стояла в компании нескольких мужчин и разговаривала.
– Простите, – обратился к ней Капустин, – вы не говорите по-русски?
– Но, – ответила она. – Парле ву франсе?
– Ах, франсе?… Франсе – нет. Чего нет, того нет. Но, минуточку, сейчас. Айн момент, – добавил он для убедительности.
Он поискал глазами Светлану Николаевну и замахал ей рукой, прося подойти. Она подошла.
– Слушай, помоги объясниться. Она – только по-французски.
– А зачем тебе? – удивилась Светлана Николаевна.
– Потом. И ничему не удивляйся – просто переводи.
– Но я сто лет не разговаривала. Читать – туда-сюда…
– Ничего, напрягись. – Он улыбнулся француженке. – Извините, это моя… знакомая, она поможет нам.
– Так и сказать? – холодно осведомилась Светлана Николаевна. – Знакомая?
– Ну не объяснять же ей всю историю нашей жизни. Скажи, что у меня к ней большая просьба.
Светлана Николаевна стала переводить – медленно, поправляясь и смущаясь своих ошибок. Но француженка, похоже, все поняла.
– Скажи, что мне очень нужно… – Капустин помялся, – ее платье.
– Что?!
– Ты переведи, только дословно.
– Ты что – с ума сошел?
– Переводи, нету времени.
– Так приспичило? – Светлана Николаевна передернула плечами и перевела.
