Свет автоматически зажегся, как только мы вошли. Гелхорна шум, казалось, не беспокоил, но остальным троим, видимо, было не по себе.
– Черт возьми, они жгут бензин, – сказал один из них.
– Они так устроены, – резко ответил я.
– Не на сегодня, – сказал Гелхорн. – Выключите их.
– Это не так просто, сэр.
– Ну же!
Я стоял неподвижно, Автомат в его руке был по-прежнему направлен мне в грудь.
– Мистер Гелхорн, – сказал я. – Я уже говорил вам, что с тех пор, как они на Ферме, они привыкли к хорошему отношению и не потерпят другого.
– У вас осталась одна минута, – сказал он. – Лекцию вы прочтете нам в другой раз.
– Я просто пытаюсь кое-что объяснить вам, пытаюсь объяснить, что мои машины понимают, когда я говорю с ними. Позитронный мозг при наличии времени и терпения может быть этому обучен. И мои машины обучены. Солли два дня назад поняла ваше предложение. Вспомните: она засмеялась, когда я спросил, что она думает. Она поняла также, что вы с ней проделали, как и те два седана, которых вы растолкали. Остальные же просто знают, что надо делать в таких случаях.
– Слушайте, сумасшедший вы старик!..
– Ладно, – кивнул я и повысил голос. – На них!
Один из троих позеленел и закричал, но его голос утонул в гуле взвывших одновременно моторов. Они гудели на одной ноте, и этот звук эхом дикого металлического зова, вероятно, разносился далеко за стенами гаража. Две машины двинулись вперед, не быстро, но безошибочно стремясь к цели. За ними последовали еще две, затем еще две; они выезжали парами. Трое спутников Гелхорна вздрогнули и попятились.
– Осторожно, стена, – закричал я.
Очевидно, эта мысль появилась у них до меня, и они бешено рванулись к выходу.
Я держал Гелхорна за локоть, но, думаю, что и без этого он не мог бы двинуться. Его губы дрожали.
– Вот почему мне не нужны ни электрические заборы, ни охрана, – сказал я. – Мои машины охраняют себя сами.
Гелхорн не отвечал. Но я хотел, чтобы он выслушал все.
– Они будут преследовать ваших людей, – сказал я, – как тени, заезжая с одной стороны и подталкивая с другой. Это будет продолжаться, пока они не упадут без дыхания, полумертвые, ожидая, что машины наедут на них. Но этого не случится. Они повернут назад.
Его лицо исказилось от злости. Он поднял руку, в которой все еще сжимал автомат.
– На вашем месте я бы не стал, – заметил я. – Ведь одна машина здесь, с нами.
Не думаю, чтобы он заметил это раньше. Солли вернулась тихо. Шум ее мотора был едва различим, хотя она и стояла рядом. Казалось, она сдерживала дыхание.
Гелхорн взвыл.
Я сказал:
– Пока я здесь, она вас не тронет. Но если вы меня убьете… Вы ведь знаете, Солли вас недолюбливает…
– Ну ладно, – крикнул он и, неожиданно завернув мне руку за спину и скрутив ее так, что я едва устоял на ногах, поставил меня между собой и Солли.
– Следуйте за мной и не вздумайте вырываться, старина, а не то я выверну вашу руку к чертовой бабушке, – рявкнул он.
Мне пришлось покориться. Солли двигалась рядом, обеспокоенная, не зная, что предпринять. Мне хотелось сказать ей хоть что-нибудь, но я не мог. От боли я только постанывал сквозь зубы.
Автобус Гелхорна все еще стоял возле гаража. Впихнув меня в него, Гелхорн вскочил следом и захлопнул дверь.
– Ну ладно, теперь поговорим серьезно, – заявил он.
Я растирал руку, пытаясь вернуть ее к жизни и машинально, без всякой цели рассматривал контрольный пункт управления.
– Автобус-то восстановленный?
– Ну и что? – ехидно отозвался Гелхорн. – Образец моей работы. Подобрал шасси, нашел мозг, который можно использовать, и слепил из всего этого автобус.
Я взялся за панель и отодвинул ее в сторону.
– Какого черта! Убирайтесь отсюда, – крикнул он, схватив меня за плечо.
– Я ничего не собираюсь предпринимать, – успокоил я его. – Просто хочу взглянуть на соединения в моторе.
Времени это заняло немного. Когда я снова повернулся к нему, мой голос дрожал от гнева:
– Мерзкое вы животное, – крикнул я. – Какое право вы имели сами устанавливать его? Почему вы не обратились к робототехнику?
