Я решил попробовать дозвониться в ее книжную лавку. В День поминовения погибших лавка, вероятно, закрыта, но я знал, что она занимает несколько комнат над магазином. Быть может, у нее есть отводная трубка. На 15 гудке мне ответили.
Голос был тихим и осипшим, совершенно неузнаваемым, и я подумал, что ошибся номером.
– Роузэнн? – спросил я на всякий случай.
– Какого дьявола тебе нужно? – произнесли более громко, и тут я узнал ее.
– Это Дэрайес Джаст.
– Я знаю. Какого дьявола тебе нужно? – она уже не называла меня «малышом». Ей было действительно плохо.
– Извини, Роузэнн, но ты слышала о Джайлсе?
– Да, я слышала о нем. Никогда бы не подумала, что проклятый ублюдок может поскользнуться и упасть в ванне.
Уже вторая женщина бранила его за то, что он осмелился умереть.
– Роузэнн, – спросил я, – ты видела Джайлса после того, как мы с тобой разговаривали вчера?
– Нет, не видела, и вообще, какое тебе дело до этого? А ты видел его?
Я мог ответить, что видел его. Но это не имело значения. Поэтому я сказал:
– Роузэнн, меня кое-что беспокоит.
– Что ты имеешь в виду?
– Дело в том, что когда я вошел в его комнату…
– …ты обнаружил его. Может быть, ты его подтолкнул?
Она не думала, что говорит.
– Послушай, Роузэнн, когда я вошел в комнату, он уже был мертв. Он лежал в ванне, словно до этого принимал душ, а его одежда была разбросана по всей комнате. Создавалось впечатление, что он кидал ее по дороге в душ.
На другом конце провода воцарилось молчание, и оно длилось так долго, что я уже собрался проверить контакт, но тут она произнесла более нормальным голосом:
– Но это невозможно, он всегда складывал…
И замолчала.
– Ты хочешь сказать, что кто-то другой, раскидал его вещи? Какая-нибудь женщина. Нет, он этого не допустил бы. – И она тоже сразу сделала вывод, который, по-моему, доказывал ее невиновность. – Ты хочешь сказать, что кто-то убил его и потом раскидал его вещи, чтобы создать впечатление, что произошел несчастный случай, когда он принимал душ?
– Ты считаешь это возможным?
– Не знаю… Я.. Да, конечно, это возможно. – Внезапно она взорвалась: – Это сделала Юнис!
– Юнис?
– Конечно. Если она не могла обладать им, то значит, никто не должен был.
– Это невозможно, Роузэнн.
Роузэнн издала сиплый звук, который должен был изображать смех.
– Ты считаешь, что она должна была сделать это сама? – спросила она. – Могла нанять кого-нибудь. В наши дни это стоит не так дорого.
– Но у тебя есть такой же мотив, как у Юнис, и столь же веский.
– У меня?
– Если ты не можешь им обладать, значит, никто не должен.
– Не будь идиотом! – крикнула она и швырнула трубку.
Я положил свою.
Итак, чего я добился? Обе восприняли мой намек на убийство без сомнений, в силу чего я был склонен вычеркнуть их из списка подозреваемых. Роузэнн выдвинула идею наемного убийцы. Почему бы и нет? Малоправдоподобно, но почему бы и нет? Тогда алиби не имели бы никакого значения. И быть может, след героина, который я обнаружил, был оставлен наемным убийцей. (Почему – мне было неясно).
Проку от всего этого не было никакого. За последние пять часов я размышлял более напряженно, чем когда-либо в своей жизни – даже когда обдумывал сюжеты своих романов – и без результата.
Было почти 18 часов, и в любое время в номер могли прийти. Я запер его и ушел. Продолжая размышлять.
Я ждал лифта. Поскольку я не верил, что убийство было связано с таким пустяком, как ручки, и поскольку я не верил в причастность Юнис и Роузэнн, то мотив следовало искать в другом месте – другая женщина, которую никто не подозревает, героин, убийца-маньяк (нет, маньяк не стал бы создавать видимость несчастного случая).
В поисках мотива стоило бы проследить, что делал Джайлс с того момента, как мы расстались почти за 24 часа до его смерти. Когда я увидел Джайлса в последний раз, он уходил с Генриеттой Корвасс. Если я начну с нее…
