исчез из виду. Низране сгрузили тюки на песок, и как мураши резво потащили их в самый большой дом, который я называл дом вождя, потому что он стоял на центральной площади и около него всегда дежурил охранник. Площадь опустела.
Я оглянулся. Когда к нам присоединился Тези, я не заметил, но теперь искренне обрадовался его присутствию.
— Пошли!- тихо скомандовал он, и мы, поднявшись во весь рост, рванули к шару. Корзину шара держат на месте три троса растяжки и по плану захвата мой самый дальний, поэтому я мчался не оглядываясь. На ходу я застегивал на руках замечательные перчатки. Ладони покрыты стальными крошечными иголочками, направленными в сторону запястья. Что-то вроде липучек. Перчатки привязаны к широкому поясу тонкими, суперкрепкими тросиками.
Добежав до растяжки, я вцепился в трос правой рукой. Постаравшись ухватиться как можно выше. В левой нож. Быстрый взгляд назад, интересно, как там мои сообщники? Ого! Ребята, держась одной рукой, как я, другой пилят каждый свой трос. Я тоже начал резать свой. Не очень трудно, но секунд десять займет.
— Арт! берегись!
Я оглянулся. Низкорослый охранник, стоявший раньше у дома вождя, теперь во весь опор мчался ко мне. Со всей силы я резанул по тросу, и правую руку резко дернуло вверх. Ура! Летим! Выпустив из левой руки нож, предусмотрительно привязанный к поясу, я схватился второй рукой за трос. Однако оказалось, я рано обрадовался, что охранник остался с носом, настырный низранин ухитрился в последний момент прыгнуть на мою левую ногу. А в следующий миг в нее вонзилось что-то острое. Я охнул от неожиданности и правой ногой пару раз хорошенько пнул низранина. Но он громко заверещал и еще крепче вцепился в меня. Сидя верхом на моей ноге, он всхлипывал что-то по-своему, по-низрански и по всей вероятности расставаться с ней вовсе не собирался. Взглянув наверх, вижу, что Кен и Тези уже почти добрались до корзины. Не обращая внимания на пассажира, я тоже упорно полез ввысь.
Даже в чудоперчатках непросто лезть с грузом по капроновому тросу, болтающемуся на головокружительной высоте. К тому же у меня почему-то внезапно онемела левая нога и поплыло перед глазами. Видимо, зря я свысока подшучивал над игрушечными на вид кинжальчиками, с которыми ходили охранники. Из последних сил сопротивляясь накатывающей темноте, почти механически перебираю руками, но корзина почему-то приближается очень медленно. Неожиданно что-то ударило меня сзади. Я оглянулся. Рядом болтался на веревке крюк от лебедки. Сверху отчаянно закричал Кен. Засыпающее сознание подсказало единственный шанс на спасение. С трудом протянув руку, я ухватился за крюк, мотнул веревку вокруг кисти несколько раз и отключился.
Жарко. Хочется пить. Трудно открыть глаза. Ну и не буду. Рядом негромко говорят. Обо мне. Очень интересно! Послушаем. Оказывается, я правильно догадался, оружие низранина было смазано парализующим ядом. Хорошо, что у охранника нашлось противоядие. Эй, а охранник-то откуда?! Черт, это ж я на себе его притащил! Ну, валяйте дальше. Я очнусь часа через три? А вот и неправильно сосчитали, я уже очнулся. Какая ты молодец, что догадалась втащить его лебедкой! Кто «какая»?! Кто «догадалась»?! С чего это Кен вдруг стал на лингве выражаться косноязычно, как Риссеу? И тут голос Тези сказал:
— Просто я поняла, что без лебедки мы не сможем их втащить, ведь на Арте еще охранник висел!
Меня как будто снова ширнули ядовитым кинжалом. Прямо в сердце. Да я теперь и через шесть часов не очнусь, и не ждите. Несколько дней сидеть в тесноте крошечной корзинки рядом с девчонкой, да от одной только мысли о такой перспективе можно на неделю в кому впасть! И тут в моем светлеющем сознании возник вопрос, от которого я сразу открыл глаза:
— Сколько часов мы летим?
Две пары вытаращенных изумленных глаз с выражением такой радости смотрели на меня, что я решил не обижаться на то, что наш компаньон оказался девушкой. В конце концов, она же в этом не виновата.
— Хочу пить! — хрипло добавил я.
В тот же миг Тези склонилась надо мной с пузырьком в руке. Ну, возможно я был не прав, и девица на корабле не такое уж большое несчастье. Сделав несколько жадных глоточков, отстраняю ее руку. Месяцы жизни с низранами научили меня ценить воду.
— Так сколько мы летим? — повторяю, пытаясь сесть.
— Часов шесть, скоро закат. — Ответил Кен. — А ты бы полежал еще, рановато тебе садится.
— Будет плохо — лягу, — бурчу я, в душе благодарный Кену за такую заботу. Приятно все — же, когда можно разговаривать, не опасаясь вечно подслушивающих низран.
Кстати, а интересно, как Кен отделался от этого гаденыша, который мало того, что продырявил мне ногу, да еще и слезать с нее не хотел?
И как — бы в ответ на эти мысли я наконец рассмотрел в углу стянутый веревкой тощий сверток с ужасом глядящий на нас.
— А это что еще за новогодний подарок? — невольно вырвалось у меня, — Вы почему его не выкинули?
Сверток тоненько всхлипнул.
— Не надо Арт! Ему и так несладко, — неожиданно заступилась за охранника Тези.
Вот оно! Дождались! Начались эти девчачьи штучки. Теперь еще только слез не хватает!
— А действительно что теперь с ним делать? — неожиданно поддержал меня Кен — Может, опустимся и сбросим? Неужели он назад дорогу не найдет?
— Да какое нам вообще дело, найдет или не найдет? — Я еще вредничал, но уже ясно понимал, что никогда бы не бросил человека посреди пустыни, даже если этот человек — низранин.
Но охранник еще не догадался об этом, потому что неожиданно, плача и захлебываясь, начал быстро что-то лопотать по низрански. Тези явно отлично понимала это бормотание, Кен тоже слушал очень внимательно, мне же были знакомы лишь несколько слов, которые к тому же совершенно не подходили друг другу по смыслу. Например что могло бы означать «новая мать царица» и еще что-то в том же духе — бред какой то.
Наверное, малый со страха сошел с ума. Надеюсь, он не будет буянить. Тези видимо рассудила так — же. Дослушав лепет низранина, она велела Кену развязать пленника, и он беспрекословно ей подчинился. А вот это мне сразу как-то не понравилось. С чего это девчонка здесь раскомандовалась? Мы с Кеном обычно принимали все решения вместе, после детального обсуждения, и менять этот порядок я вовсе не собирался.
Твердо решив немедленно заявить об этом Кену, я только начал открывать рот, как Кен, обернувшись ко мне, шепнул несколько слов на языке, которого здесь знать не могли. Это существенно меняло дело, и поэтому, не успев ничего придумать я брякнул первое, что пришло в голову:
— А где тут туалет?
Все как-то странно замерли, потом посмотрели друг на друга и вдруг начали хохотать. Секунд пять я пытался сохранить обиженный вид, потом не выдержал и захохотал громче всех. Несколько минут безудержного хохота разумеется, не сделали нас друзьями, но и врагами мы больше не были.
Перестав трястись от страха, низранин вдруг сносно заболтал на лингве и, объявив что его зовут Миссе, объяснил нам особенности устройства нашего летящего в неизвестность дома. Оказалось что у корзины двойное дно и промежуток засыпан песком для балласта. Ссыпать его можно, потянув за тросик, открывающий клапан в дне. И это самое простое. Наполнен шар водородом, который вырабатывают особые бактерии, живущие в специальном термосе, прикрученном к одной из стенок корзины.
Вот тут и начинаются проблемы. Им нужна вода и некая питательная смесь, запас которой у нас очень невелик. Также нужно их фильтровать и чистить термос, а для этой процедуры у нас вообще ничего нет. Поэтому мы не сможем приземляться каждый раз, как кому нибудь приспичит.
После этой информации Кен и Тези как-то странно притихли, и я сообразил, что проблема туалета волнует не только меня. Интересно, а сколько у нас еще таких проблем? В низранском поселке мне казалось, что достаточно вырваться на свободу имея такое мощное вспомогательное средство как воздушный шар, а все остальное можно будет решить по ходу.
А ведь мы уже сполна испытали на своей шкуре, как опасна и коварна деллийская пустыня! Низране
