их в компьютер, он сможет определить принципы построения этих координат, если координаты Терминуса и прочие координаты указаны верно. Я просто пытаюсь собраться с мыслями, чтобы поточнее запрограммировать компьютер. Как только принцип будет определен, цифры, имеющие отношение к Запретным мирам, вероятно, обретут смысл.
– Всего лишь вероятно? – спросила Блисс.
– Боюсь, что так, – ответил Тревайз, – И потом, это старые расчеты, предположительно – компореллонские, но не на сто процентов. Что, если расчеты основаны на других принципах?
– Что тогда?
– Тогда перед нами всего-навсего бессмысленные цифры. Была не была, посмотрим.
Пальцы Тревайза запорхали над приглушенно светящимися клавишами компьютера, вводя нужную информацию. Затем он положил руки на контуры пульта и стал ждать, пока компьютер выработает и выдаст принципы построения координат известных планет, затем интерпретирует координаты ближайшей из запретных планет на основе этих же принципов и, наконец, найдет эти координаты на хранящейся в его памяти карте Галактики.
На экране звездное поле возникло и быстро задвигалось, занимая правильное положение. Когда картинка остановилась, пошло увеличение. Звезды бледнели по мере удаления от центра, покуда почти все не исчезли. Наконец их осталось совсем немного. Глаз не мог уследить за всеми быстрыми изменениями, подобными мерцанию светящихся крапинок. И вот остался лишь квадрат с длиной стороны в одну десятую парсека, судя по цифрам внизу. Дальнейших изменений не происходило, и только полдюжины тусклых огоньков вносило некоторое оживление в темноту на экране.
– Которая из них Запретная Планета? – негромко спросил Пелорат.
– Никакая, – ответил Тревайз. – Четыре из них – красные карлики, один – недоформировавшийся красный карлик, а остальные – белые карлики. На орбите вокруг любого из них возможно обнаружить пригодный для обитания мир.
– А как ты, только взглянув на экран, узнал, что это красные карлики?
– Мы же смотрим не на реальные звезды; мы смотрим на часть карты Галактики, хранящейся в памяти компьютера. Каждая имеет обозначение. Вам обозначения не видны, и чаще всего я тоже их не вижу, а только тогда, когда мои руки лежат на клавишах компьютера, как сейчас. Тогда я узнаю довольно многое о любой звезде, на которой остановится взгляд.
– Значит, все координаты бесполезны и бессмысленны, – страдальчески вымолви. Пелорат.
– Не спеши, Джен, – взглянул на него Тревайз. – Я не закончил. Это еще и вопрос времени. Координаты Запретной Планеты были записаны двадцать тысяч лет назад. Все это время и Компореллон, и эта планета вращались вокруг центра Галактики, и с таким же успехом они могли вращаться с другой скоростью, иметь иной наклон орбиты и эксцентриситет. Следовательно, со временем два мира могли как приблизиться друг к другу, так и отдалиться, и за двадцать тысяч лет Запретная Планета могла совершить дрейф в любом направлении на расстояние от полутора до пяти парсеков от отмеченной точки. Тогда, очевидно, он может не попасть в квадрат со стороной в одну десятую парсека.
– И что же нам делать?
– Мы заставим компьютер перенести Галактику на двадцать тысяч лет назад относительно Компореллона.
– Он и такое может? – спросила Блисс с нескрываемым благоговением.
– Ну, не саму Галактику, а содержащуюся в его памяти карту.
– А можем мы увидеть, как это происходит?
– Смотрите, – сказал Тревайз.
Звезды очень медленно поползли по экрану. Вдруг слева появилась звезда, которой прежде не было на экране, и Пелорат радостно воскликнул:
– Вот она! Вот!
– Извини, – сказал Тревайз. – Еще один красный карлик. Их очень много. По крайней мере, три четверти звезд в Галактике – красные карлики.
Изображение на экране сдвинулось вниз и замерло.
– Ну? – нетерпеливо проговорила Блисс.
– Ну вот, – сказал Тревайз. – Вот вам вид на данный участок Галактики, каким он был двадцать тысяч лет назад. В самом центре экрана точка, где должна была бы находиться Запретная Планета, если бы дрейфовала с некоторой средней скоростью.
– Должна была быть, но ее нет, – выпалила Блисс.
– Нет, – бесстрастно согласился Тревайз.
Пелорат только грустно вздохнул.
– Ах, какая досада, Голан.
– Погоди, не отчаивайся. Я не ожидал увидеть здесь эту звезду.
– Не ожидал? – удивленно спросил Пелорат.
– Нет. Я же сказал тебе, что это не сама Галактика, а компьютерная ее карта. Если реальная звезда не нанесена на карту, мы не увидим ее. Если планета зовется «запретной» и называлась так двадцать тысяч лет, велика вероятность того, что ее не нанесли на карту. И это так и есть, поскольку мы не видим ее.
– Но мы можем не видеть ее еще и потому, что ее не существует, – возразила Блисс. – Легенды Компореллона могут лгать, а координаты быть ошибочными.
– Не исключено. Однако теперь компьютер может оценить, каковы должны быть координаты Запретной
