сразу ребят, – принял я такое решение: вот вернусь в управление и подпишу-ка я приказ: впредь именовать вас как «Особый морской отряд ЮДП».
– Ура! – повскакали с мест мальчишки.
– Это не за то, что вы мне так понравились, а за дела ваши, за успехи в делах. Рассказали мне, чем вы тут занимаетесь, что придумали, к чему стремитесь… Да и в деле доказали вашу особую хватку.
Полковник помолчал.
– До сегодняшнего дня, дорогие мальчишки, дядя Валя, с вами все в игры играл, конечно, интересные, увлекательные, полезные… Но все равно это было развлечение, забава. А сегодня, сегодня вступил в игру уже не условный противник, а самый настоящий враг. И очень хорошо, ребята, что вы быстро разобрались, где игра кончилась…
Мы, конечно, принимаем меры, разыскиваем и того, кто ушел с пляжа, и того, кто приготовил ему вещи, того, с волосатыми ногами… Но так как никто, кроме вас, не видел этих людей в лицо, я хочу вас сразу предупредить, что в своей работе мы обязательно будем рассчитывать на вашу помощь. Но никаких самостоятельных действий! Ни вместе, ни в отдельности!.. Только внимание, наблюдательность и… дисциплина! Имейте в виду, ребята: те, с кем вы сегодня столкнулись на пляже, они ведь вас тоже запомнили.
Значит, если доведется встретиться – никаких эмоций! Терпение – главное достоинство настоящего пограничника.
Полковник обвел внимательным взглядом отряд и уловил на обветренных, конопатых и курносых мальчишеских физиономиях вдруг возникшую озабоченность, даже деловитость.
– Э, нет, – сказал тогда весело Радченко, – так не пойдет, друзья. Только не считайте, пожалуйста, себя уже мобилизованными. У нас есть кому этим заниматься… А вы занимайтесь своим делом… купайтесь… загорайте… Кино вот, говорят, здесь скоро снимать будут.
– Уже приехали, – торопливо вставил Захар.
– Знаю, – отозвался полковник и почему-то посмотрел на Ромку.
Может, полковник ничего и не имел в виду, однако Марченко покраснел и опустил голову. А вдруг полковнику уже доложили и он теперь знает и про киношные машины и про Оксану?
– Вот-вот, приехали, – продолжал Радченко, – может, еще артистами станете… Как думаешь, Захар?
Лукашкин беспокойно заерзал на месте. Об этом-то откуда знать полковнику?
А Радченко ровным счетом ничего не знал, просто хорошо запомнился ему этот паренек еще с перекрестка, да и имя сразу запомнилось – довольно редкое в наши дни. Но сейчас уже понял полковник, что попал в самую точку, и поспешил перевести разговор.
– Одним словом, занимайтесь своими делами: дома там что… по хозяйству… к тете съездить, к дяде… Отцу в море помочь, да мало ли у вас своих забот! На рыбалку почаще ходите… за крабами… Ах, какие крабы у скал Буштака! Не бывали там?
– Да, – протянул обиженно Костик, – там побываешь… туда же нельзя… запретная зона.
– А уж там, должно быть, крабов! – мечтательно вздохнул Степа Бараболя.
– Знаете что, – весело отозвался полковник, – в я попрошу… Правда… Попрошу, и, может, вам разрешат…
– И к Бакланной скале можно будет сходить? – привстал Леша Лукинский, азартный краболов и искатель рапанов.
– И к Бакланной, – согласился полковник.
– В ночное время? – не верил Лешка. – С фонариком?
Радченко, улыбнувшись, утвердительно кивнул.
Это становилось интересным. Им разрешили бывать там, куда еще вчера не подпустили бы и на километр. Где висят у дорог строгие запрещающие знаки, где маячат на холмах вооруженные подвижные наряды да, вздымая за собой облака пыли, проносятся мощные тягачи и бензовозы.
И мальчишки начинали догадываться почему. Ведь на каждом метре не поставишь часового, каждую тропинку не перегородишь шлагбаумом, да и не каждого остановят запрещающие знаки.
– Вот так, друзья, в эти дни мы разрешим вам бывать почти всюду. Вот, скажем, есть среди вас желающие остаться на ночь или на насколько ночей у Дельфиньего мыса?
«Желающими» оказались все. Потому что все были страстными рыболовами, а о том, как берет рыба у мыса Дельфин, – об этом ходили такие отчаянные слухи, что у любителей волосы вставали дыбом, а ночами снились кошмары.
Но с тех пор, как расположилась там воинская часть, с этих самых пор рыба там зажила вольготной жизнью.
Тут полковник Радченко взглянул на часы и заторопился.
– Все это, ребята, мы продумаем… подготовим… и организуем. По-прежнему старшим для вас остается ваш вожатый. Его приказ – приказ начальника заставы, мой приказ. А вас я попрошу, лейтенант, – повернулся он к вожатому, – разработайте систему взаимосвязи, как быстрее собраться… Как сообщить друг другу, вызвать товарища… Одним словом, связь из любого места… с пляжа… с центра поселка… с Буштака…
– Слушаюсь, – коротко ответил офицер.
– И чтобы каждый, – сказал Радченко мальчикам, – всегда знал, что кто-то из товарищей рядом… Понимаете?… Это не значит, что вы теперь гурьбой должны ходить или гуськом друг за дружкой, но чтобы всегда знали, есть ли кто-нибудь в этот момент рядом. Понятно?
