А в скалах Голубой бухты рабочие с киностудии уже строили небольшой домик с усадьбой. Это будет такая декорация для съемок. Там должны будут по фильму жить старый рыбак с внучкой и огромная сторожевая собака Разбой.
В самом поселке киношники выбрали для съемок дом Телятниковых. По этой причине Борька Телятников третий день ходит сам не свой, никого не узнает и вообще важничает.
Бегали ребята к этому дому, у забора постояли. А почему у забора стояли? Да все потому, что Борька Телятников никого за калитку не впустил. «Кто вас знает, – говорит, – возьмете еще чего, казенное все – студийное».
И в самом деле, весь двор был завален досками, рейками, какими-то щитами. Отдельно лежали плиты ракушечника, рядом с ними стояла только что выструганная, только что сбитая собачья будка, а за ракушечником красовалась новенькая, свежевыкрашенная голубятня.
– Будка-то зачем? У вас же есть.
– У нас старая, – гордо отвечал Борька, – а в кино все должно быть новое.
– А голубятня?
– Голуби должны жить, ну будто бы он, кто здесь живет, голубей разводит.
– А голуби будут?
– А как же, – важно объяснял Телятников, – а когда кончат снимать, мне пару подарят. Я уже договорился. Не верите?
Чего уж там не верить, каждый знал – Телятников у любого сможет выклянчить.
Вспомнив сейчас об этом, ребята опять позавидовали Борьке. Жила жилой, а везет же человеку!
– Внимание! – сказал вдруг Захар. – Киношник возвращается.
Сосед осторожно опустил на песок маску и трубку, бросил ласты и, аккуратно надев очки, с удовольствием растянулся на полотенце, подставив солнцу без того уже загорелое тело. Капельки воды дрожали на стекле и золотом корпусе часов.
– Простите, пожалуйста, – заинтересованно пододвинулся к мужчине Ромка, – какие такие у вас часы? Мне говорили, морская вода проникает в любой механизм.
Мужчина медленно повернул голову к мальчикам, темные очки его долго и как-то грозно смотрели на Ромку, потом тонкие губы разжались.
– Много будешь знать, мальчик, скоро состаришься, – ответил он резким, но доброжелательным тоном.
Ромка отвернулся к друзьям. Те недоуменно переглянулись. Кажется, вопрос был задан вежливо, деликатно.
Тут Степа что-то придумал. Он перелез через Сеньку Пичужкина и вплотную придвинулся к маске соседа, даже рукой прикоснулся, пощупал резину.
– Вы не разрешите, – как можно жалобнее, как можно протяжнее попросил Степа, – только разок нырнуть…
Мужчина привстал. Всегда неприятно, даже немного страшно, когда нельзя увидеть глаза человека, с которым разговариваешь.
– Вам что – делать нечего, – сказал сосед откровенно грубо и притянул маску к себе, – может, милицию для порядка позвать?
Теперь уже никто не сомневался в том, что это не киношник, а самый обыкновенный курортник. Во- первых, настоящий киношник не стал бы так грубо разговаривать с ребятами, тем более если он снимает детский фильм. Во-вторых, если киношники уже приехали, то совсем недавно – ну день, ну два назад. А этот успел так загореть, как будто он на море уже целый месяц.
– А что, хлопцы, – предложил Ромка, – не пора ли окунуться? – И с веселыми криками наперегонки они бросились к воде.
«Окунались», наверное, минут двадцать, а то и все полчаса, а когда вернулись, их сердитого соседа не было, однако сумка, полотенце с темными очками, сандалеты оставались на месте.
Потом купались еще и еще.
Вернулись посиневшие, озябшие, а хозяина сумки и сандалет все не было.
Ромка забеспокоился.
– Вот еще, – сказал пренебрежительно Захар, – нашел о ком волноваться… Здесь же где-нибудь встретил приятелей и «козла» забивает…
– Конечно, – как всегда, поддержал друга Пичужкин, – или в «дурака» режется…
Они лежали на спине, блаженно раскинув руки, и спокойно рассуждали.
– А может, у ларька пиво глушит, – с удовольствием потянулся Слепа, – что ему…
Да, мог, конечно, человек повстречать дружков, и заговориться с ними, и в «козла» мог поиграть, и в «дурака» мог…
А мог и…
– Задержка дыхания, – вспомнил Тимка слове инструктора Тимофея Васильевича, – и все… Мгновенная потеря сознания…
Мальчишки уже готовы, были бежать на «спасалку», поднимать тревогу, но тут на песке появилась короткая тень, и около сумки легли знакомая овальная маска, зеленые перепончатые ласты и трубка с желтым загубником.
