– Ага! Ага! – закричал Васек. – Давай, Ромка, давай!
Ромка наступал, отчаянно размахивая перчатками, все больше и больше распаляясь.
Володя легко и терпеливо уходил от ударов. «Ничего, ничего, – тешил себя Ромка, – сейчас я ему покажу… сейчас… только бы выждать, не упустить момент…»
Удар, в который он вложил все силы, все оставшееся самообладание, всю ярость и безудержное желание победить, этот удар пришелся в пустоту.
Володя увернулся и ловким, но не сильным ударом снизу сбил Ромку с ног.
Ромка сидел на песке, прерывисто дыша, не понимая, как так получилось.
Володя стоял в стороне, спокойный, насмешливый.
– Может, хватит? – сказал он.
– Хватит, хватит! – закричала Оксана.
Васек не сказал ни слова, но в его глазах прочитал Ромка укор: неужели это все, неужели Ромка сдался.
Нет, Ромка не сдался. Наоборот, он стал злее, решительнее.
– Давай еще! – сказал поднимаясь.
Еще так еще. Володя быстро пошел на Ромку. Только теперь Марченко узнал, что такое техника в боксе. Не сила, не отвага, не ловкость, а именно техника. Володя легко находил незащищенные места и бил короткими, точными ударами правой и левой.
Уже болело левое плечо, крепко досталось правому, один удар пришелся в ухо, два удара в грудь, и еле-еле отбил Ромка очередной удар в челюсть. Он теперь только защищался. Удары сыпались один за другим, мастерские, четкие и сильные.
Оксана уже не смеялась, Васек не кричал, оба с напряжением ждали развязки.
Развязка наступила неожиданно.
Володя сделал сильный выпад, Ромка кое-как увернулся, и Володя по инерции шагнул вперед. И тут то ли он поскользнулся, то ли подвернулась нога, но только Володя не удержался на месте и упал. Упал прямо на ракушечник.
Когда Ромка помог ему подняться, он увидел тоненькие струйки крови под носом у Володи.
Оксана испуганно вскрикнула.
– Ерунда, – сказал он как можно беспечнее, размазывая кровь по щеке, – это пройдет. Будем еще драться?
– Нет, я сдаюсь.
Когда они появились у веранды, тетя Сима чуть не упала в обморок, а Анна Макаровна, вскрикнув «так я и знала», бросилась в дом. Она тут же появилась снова, но уже с аптечкой в руках.
Володя говорил, что все это пустяки, пройдет и так, но Оксана и Анна Макаровна усадили его на ступеньки крыльца и заставили поднять лицо вверх.
Анна Макаровна, обмакнув в йод палочку с ватой, старательно замазывала царапины. Володя ежился, шипел и свистел от боли, Оксана дула, а тетя Сима суетилась рядом, советовала, причитала и охала.
Ромка стоял чуть в стороне и все еще не мог прийти в себя после такого боя. Да, если бы не эта случайность, досталось бы ему крепко.
– Это ты его, да? – все допытывался Васек. – Вот здорово! Как это называется? «Нокдаун» или «нокаут»?
Наконец кровь остановили, и Анна Макаровна наложила на распухший нос мокрую тряпку – компресс.
– Вовка! – ахнула Оксана. – А как же завтра съемка?
– До завтра пройдет, – просипел из-под тряпки Вовка.
Ромка встал рано, раньше, чем Оксана, и ушел на море. Ушел, чтобы покупаться в утренних ледяных волнах, ушел, чтобы не увидеть снова, как делает она зарядку, чтобы не встречаться. Потому что совестно было за вчерашнее, за хвастовство, за беспомощность.
– Это безобразие! – возвращаясь, услышал Ромка еще от калитки. – Форменное хулиганство!
Это говорил режиссер, нервно прохаживаясь перед верандой. А на ступеньках крыльца сидели печальная Оксана и не менее печальный Володя с распухшим носом. Вокруг стояли директор картины, оператор Витя, Людмила Васильевна, администратор Канатов и еще какие-то киношники.
– Сорвать работу всей группы! Целую неделю шестьдесят человек будут бездельничать! Ты хоть понимаешь, что это такое?
– Через два дня пройдет, – уныло говорил Володя, – вот увидите…
– Где уж там два дня, – вмешался оператор, – да тебя, милый, нельзя будет снимать и через неделю, посмотри лучше на нос…
– Ну вот, – возмущенно взмахнул руками режиссер, – я же говорю – неделя! Ты понимаешь, что это такое? Неделю вся группа будет в простое… в простое, – повторил он с выражением, – и все из-за того, что мальчику, видите ли, захотелось похулиганить.
– Он тренировался, – успела вставить Оксана, – ему же негде и не с кем…
– Как так не с кем? – удивился режиссер и повернулся к директору. – Разве тренера еще нет?
