– Почту я ищу, дядя Володя, – сказала жалобно, – письма надо отправить…
Шофер показал на сиденье рядом.
– Садись, подброшу.
Девочке перебежала перед радиатором машины, потянула на себя ручку, но дверца не открылась.
– Каши мало с утра ела, – засмеялся шофер, – сильней, сильней давай.
Оксана сердито дернула еще и еще рез, однако дверца не поддавалась.
Мальчишки откровенно рассмеялись. Оксана как-то беспомощно, как-то жалобно оглянулась на них.
Ромка решительно шагнул к машине, схватился за ручку и с силой рванул на себя. Дверца, как будто ждала именно такого обращения, покорно распахнулась.
– Спасибо, – весело сказала девочка, проворно и привычно забираясь не сиденье.
Хлопнула дверце, машина заурчала и мягко покатилась вниз.
– Спасибо, мальчишки! – донеслось издалека.
Друзья молчали, с интересом ожидая, как будет оправдываться командир.
– А она крашеная, – вдруг сказал Ромка и засмеялся.
– Кто? – не понял Степа.
– Ну, Оксане, – рассердился от такой непонятливости Ромка. – Я думаю, почему у нее волосы какие-то странные, ну, не натуральные, слишком уж белые… А они же просто покрашены…
– Так она, наверное, снимается? – ахнул Захар. – Артистка!
– И как давно это произошло? – первое, что спросил Никифоров, когда Ромка рассказал все, что случилось на пляже.
– Минут сорок назад, – тихо ответил Ромка, прекрасно понимая, что скажет начальник заставы дальше.
– Ты столько добирался с пляжа?
Ромка покраснел и виновато опустил голову.
– Были всякие препятствия…
В дежурной комнате заставы Ромку слушали трое пограничников: начальник заставы капитан Никифоров, младший лейтенант Суходоля и старшина Тарас Порфирьевич Лощук.
– Были всякие препятствия, – повторил Ромка.
– Эх, Ромка, Ромка, – Никифоров встал и прошелся по кабинету, – да за это время он, знаешь, как далеко уйти может…
– Тревога, товарищ капитан? – отошел к двери Суходоля. – В ружье?
– Тревога! Оповестить соседей, сообщить в отряд. Перекрыть дороги на Веселое, Степное и Лучистое, приметы запомнили?
– Так точно, – отозвался лейтенант, – разрешите выполнять?
– Действуйте, – разрешил капитан.
Лейтенант вышел, и сейчас же за дверями гулко прокатилась боевая команда:
– Тревога! Застава! В ружье! Тревога!
А капитан уже давал распоряжения старшине.
– Наряды на автостанцию, на перекресток, на причал! Сообщите солдатам приметы.
– Слушаюсь, – старшина торопливо пошел к двери.
– Тарас Порфирьевич, – вскочил Ромка, – Алексей Дмитриевич, – повернулся он к капитану, – там, на автостанции, ребята наши есть, из отряда… Степа Бараболя и Сенька Пичужкин… я послал…
– Вы поняли, Тарас Порфирьевич? – снова обратился начальник заставы к старшине. – Чтобы наряд обязательно связался там с ребятами.
– Понятно, – отозвался Лощук и от двери спросил у Ромки: – А на перекресток догадался послать, командир?
– Ага, – покорно кивнул головой Ромка, – там Захар Лукашкин и Тимка Коробко, вы их знаете, Тарас Порфирьевич.
– А на причал? – спросил уже капитан.
– Нет, – вздохнул Ромка, – на причал не догадался…
– Действуйте, Тарас Порфирьевич, – приказал Никифоров старшине, – проинструктируйте наряды, и обязательно – связь с ребятами. Идите.
Старшина вышел, а в комнату торопливо вернулся лейтенант Суходоля и остановился у дверей.
– Все в порядке, Валентин, – сказал капитан, – первое серьезное испытание твои хлопцы выдержали, я бы сказал, на «отлично»…
