при этом столешницу.
Ядерная пила двигалась в такт его словам, и куски стали разлетались по комнате.
— Этой штукой, — сказал торговец, — вы можете строгать сталь.
Он снова взялся за пилу.
— Можете пользоваться ею, как рубанком. Вы хотите, скажем, уменьшить толщину стали, срезать неровности и снять ржавчину. Смотрите.
Со второй половины стального листа стала отслаиваться прозрачная фольга шириной в пятнадцать сантиметров, затем в двадцать, затем в тридцать.
— Или, скажем, дрель. Принцип тот же.
Теперь они уже обступили его. Что и говорить, Мэллоу умел показать товар лицом, даже если для этого ему приходилось показывать фокусы или разыгрывать водевиль. Коммдор Аспер вертел в руках кусочек стали. Высокопоставленные чиновники поднимались на цыпочки, чтобы хоть что-нибудь рассмотреть, и перешептывались между собой, в то время как Мэллоу каждым прикосновением своего ядерного сверла проделывал гладкие, круглые, красивые дыры в прочной стали толщиной в три сантиметра.
— Хочу вам еще кое-что показать. Пусть принесут два куска трубы.
Достопочтенный губернатор, по рассеянности и поддавшись ажиотажу, бросился за ними и испачкал руки, как простой рабочий.
Мэллоу поставил трубы вертикально и одним движением своей пилы зачистил кромки, а затем соединил трубы встык.
У него в руках оказалась одна труба. На ее гладкой поверхности начисто отсутствовали какие-либо неровности или шероховатости.
Проделав этот трюк, Мэллоу взглянул на зрителей — и слова застряли у него в горле. Сердце его бешено забилось, а по спине забегали мурашки.
В этой неразберихе личный телохранитель Коммдора пробрался в первый ряд, и Мэллоу впервые оказался достаточно близко от него, чтобы рассмотреть незнакомое оружие.
Оно было ядерным! В этом не было никаких сомнений! Не бывает таких стволов у пистолетов, стреляющих разрывными пулями. Но самое главное было даже не в этом. Совсем не в этом.
На его торце, не потертой от времени золотой поверхности были выгравированы космический корабль и солнце!
Точно такие же корабль и солнце украшали объемистые тома Энциклопедии, которую Фонд начал издавать, да так и не закончил.
— Испытайте эту трубу. Это уже одна труба! Разумеется, она не является верхом совершенства, поскольку соединение двух частей нельзя делать вручную. — Мэллоу говорил, но мысли его были заняты совсем другим.
Необходимость продолжать спектакль отпала. Мэллоу свое задание выполнил. И думал он только об одном. Золотой шар со стилизованными лучами и накренившаяся на его фоне сигара — космический корабль.
Космический Корабль и Солнце — герб Империи.
Империя! Какая магическая сила в этом слове! Прошло уже полторы сотни лет, а где-то в глубинах Галактики по-прежнему существует Империя. И она протягивает свои щупальца к Периферии.
Мэллоу улыбнулся!
«Далекая Звезда» уже два дня находилась в космосе, когда Хобер Мэллоу, беседуя с глазу на глаз со Старшим Лейтенантом Дроутом, вручил ему конверт, катушку с микрофильмом и серебристую капсулу.
— Через час, Лейтенант, вы станете исполнять обязанности капитана «Далекой Звезды» до моего возвращения, а может быть, и навсегда.
Дроут попытался было встать, но Мэллоу властным жестом приказал ему сидеть.
— Молчите и слушайте. В конверте вы найдете точные координаты планеты, на которую мы летим. Там вы будете ждать меня ровно два месяца. Если до истечения этого срока вас найдут представители Фонда, то этот микрофильм — мой отчет о поездке. — Если же, — тон его стал более суровым, — через два месяца я не вернусь и корабли Фонда вас не разыщут, возвращайтесь на Терминус и передайте им капсулу в качестве моего отчета. Вы меня поняли?
— Да, сэр.
— И вам, и команде строжайше запрещено упоминать мой официальный доклад по какому бы то ни было поводу.
— А если нас спросят?
— Вы ничего не знаете.
— Да, сэр.
На этом разговор закончился, и через пятьдесят минут от борта «Далекой Звезды» отделилась спасательная шлюпка.
Онам Барр был старым, слишком старым, чтобы бояться. После последних беспорядков он жил один на самом краю земли, и его одиночество скрашивали лишь те несколько книг, которые он спас из-под обломков рухнувших зданий. Ему нечего было терять, а расстаться с жалким остатком жизни он и подавно не боялся, и поэтому встретил незнакомца без тени страха.
— Дверь была открыта, — объяснил тот.
Он говорил с резким акцентом, проглатывая окончания, и Барр сразу же заметил необычное оружие из вороненой стали, висевшее у него на поясе, и мерцающее защитное поле, окружавшее его.
Он устало ответил:
— Нет никакого смысла ее закрывать. Я могу быть вам чем-то полезен?
— Да. — Незнакомец по-прежнему стоял в центре комнаты. Он был высокий и дородный. — Дело в том, что ваш дом — единственный в этих местах.
— Пустынная местность, — согласился Барр, — но на восток отсюда находится город. Я могу объяснить, как до него добраться.
— Через минуту. Я могу присесть?
— Если вас выдержит стул, — хмуро ответил старик.
Стулья были старые и напоминали о лучших днях.
Незнакомец сказал:
— Меня зовут Хобер Мэллоу. Я приехал из отдаленной провинции.
Барр кивнул и улыбнулся:
— Я сразу же это понял по вашему акценту. Я — Онам Барр с Сайвенны, в прошлом патриций Империи.
— А, так это Сайвенна? Карты, которыми я пользовался, чтобы сюда добраться, очень старые.
— Они, должно быть, не старые, а древние, иначе вы бы не перепутали планеты.
Барр сидел неподвижно. Лицо его собеседника было задумчиво. Он заметил, что ядерное защитное поле, окружавшее его гостя, исчезло, и с грустью подумал о том, что его вид, плохо это или хорошо, уже не вызывает у чужаков опасений.
Он сказал:
— Я живу бедно, и припасов у меня немного, но я поделюсь с вами, если ваш желудок сможет переварить черный хлеб и сушеную кукурузу.
Мэллоу покачал головой:
— Спасибо, я уже поел, да и времени у меня нет. Мне нужно только, чтобы вы объяснили, как добраться до столицы.
— Это не трудно, и даже такой бедняк, как я, на этом ничего не потеряет. Вы имеете в виду столицу планеты или Имперского Сектора?
Мэллоу удивленно взглянул на него:
— А разве это не одно и то же? Разве это не Сайвенна?
