— Что? Он…
— Да. Это он был человеком, которого называли «Непобедимый». — Губы Фокса шевельнулись, как будто смеясь, но смех не прозвучал. — Потом есть еще Виллинг — тоже с Мулом. Гэрр и Нот — тоже с Мулом. Почему бы и Притчеру не быть с ним? Откуда я знаю?
Капитан лишь покачал головой.
— Но это ничего не значит, — сказал мягко Фокс. — У них должно быть мое имя, раз Нот ушел к ним. Поэтому, если вы действительно тот, за кого себя выдаете, вы в гораздо большей опасности, чем я, из-за нашего знакомства.
Капитан закончил есть. Он откинулся на спинку стула.
— Если у вас здесь нет организации, то где я могу найти ее? Фонд, может быть, и сдался, но лично я — нет.
— Но вы же не можете бродить вечно, Капитан. Люди Фонда должны теперь иметь разрешение, чтобы путешествовать из города в город. Вы знаете это? А также удостоверение личности. У вас есть оно? Кроме того, все офицеры старого Флота должны сообщать о своем местонахождении в ближайшую оккупационную штаб-квартиру. Вы же офицер?
— Да. — Голос Капитана был тверд: — Вы думаете, я боюсь? Я был на Колгане незадолго до того, как Мул захватил его. В течение месяца уже ни один из офицеров старого военного правителя не находится на свободе, потому что они естественно являются военными руководителями любого восстания. Подпольщики всегда знают, что ни одна революция не может быть успешна, если ее не поддерживает хотя бы часть Флота. Мул, очевидно, тоже это знает.
Фокс задумчиво кивнул:
— Достаточно логично. Мул разбирается в таких вещах.
— Я избавился от формы, как только мне представилась возможность. Я отрастил бороду. В конце концов, может быть, кто-то еще поступил так же.
— Вы женаты?
— Моя жена умерла. Детей у меня нет.
— В таком случае у вас есть иммунитет от заложников.
— Да.
— Хотите услышать совет?
— Если вам есть что сказать.
— Я не знаю, какова политика Мула в настоящее время и что он намеревается предпринять в будущем, но умелые мастера пока что не пострадали. Зарплата выросла. Производство всех видов атомного оружия процветает.
— Да? Звучит, как будто наступление продолжается.
— Не знаю. Мул изворотливый сукин сын, он, может, просто заигрывает с рабочими. Если уж Селдон не мог вычислить его в своей психоистории, то мне можно даже и не пытаться. Но на вас рабочая одежда. Это что-то предполагает, а?
— Я не квалифицированный рабочий.
— Но у вас же был в колледже курс по атомному оружию?
— Конечно.
— Этого достаточно. «Атом-Филд Беринге, Инк.» находится в городе. Скажите им, что у вас есть опыт. Те вонючки, которые управляли заводом для Индбура, теперь управляют им для Мула. Они не будут задавать вопросов, потому что им нужны рабочие руки, чтобы набивать свои карманы. Они выдадут вам удостоверение, и вы можете просить комнату в жилом районе Корпорации. Вам стоит попытаться немедленно.
Таким образом, Капитан Национального Флота Хан Притчер стал Щитоносцем Ло Моро из Пятого Цеха «Атом-Филд Берингс Инк.». И из агента разведки превратился в «конспиратора», спустившись вниз по социальной лестнице, — и это привело его спустя месяц туда, где раньше был личный сад Индбура.
В саду Капитан Притчер сверился с радиометром, который лежал на его ладони. Внутреннее предупредительное поле все еще действовало, и он стал ждать. Через полчаса атомная бомба во рту у него должна была взорваться. Он осторожно пошевелил ее языком.
Радиометр зловеще погас, и Капитан стал быстро продвигаться вперед.
Пока все шло хорошо.
Он подумал, что время жизни атомной бомбы было и его жизнью, что ее смерть была и его смертью — но и смертью Мула.
Таким образом, будет достигнут апогей четырехмесячной личной войны, которая родилась в недрах Ньютонского завода…
В течение двух месяцев Капитан Притчер носил свинцовые фартуки и тяжелые лицевые щиты, пока вся его военная выправка не сошла на нет. Он был простым тружеником, который копил свою зарплату, проводил все вечера в городе и никогда не касался политики.
В течение двух месяцев он не видел Фокса.
Наконец однажды у его скамейки споткнулся человек, и в его карман попал клочок бумаги. На нем было написано «Фокс». Притчер выбросил его в атомный мусоросжигатель, где тот мгновенно растворился в невидимую пыль, послав при этом выход энергии в миллимикровольт, — и вернулся к работе.
Тем же вечером он был в доме Фокса и принимал участие в карточной игре с двумя людьми, репутацию которых он знал, и еще с одним, которого он знал в лицо и по имени.
За картами и переходящими из рук в руки деньгами они разговаривали.
Капитан говорил:
— Это главная ошибка. Вы живете в несуществующем прошлом. Восемьдесят лет наша организация ожидала подходящего исторического момента. Мы были одурачены психоисторией Селдона: одна из первых предпосылок гласит, что индивидуум ничего не значит, что он не делает историю и что общие социально- экономические факторы направляют его, делая из него марионетку. — Он аккуратно раздал карты, оценил их достоинство и, положив деньги, сказал: — А почему бы не убить Мула?
— Но что хорошего из этого получится? — резко спросил мужчина слева от него.
— Видите, — сказал Капитан, сбросив две карты, — вот вам и отношение. Это всего лишь один человек, один из миллиардов. Галактика не перестанет вертеться, если умрет один человек. Но Мул не человек, он Мутант. Он уже расстроил План Селдона. Если вы проанализируете все это, то придете к выводу, что один человек, один мутант расстроил всю психоисторию Селдона. Если бы он никогда не жил, то Фонд никогда бы не пал. Если он прекратит жить, Фонд восстанет из руин.
Демократы в течение восьмидесяти лет сражались с мэрами и торговцами. Давайте попробуем убийство.
— Каким образом? — с холодной рассудительностью перебил Фокс.
Капитан медленно проговорил:
— Я три месяца думал над этим и не пришел ни к какому решению. Я пришел сюда, и спустя пять минут решение появилось. — Он быстро взглянул на человека, чье широкое лицо цвета розовой дыни улыбалось ему справа. — Вы когда-то были казначеем Мэра Индбура. Я не знал, что вы состоите в подполье.
— Так же как и я не знал о вас.
— В таком случае, вы, как казначей, обязаны были время от времени проверять систему сигнализации во дворце.
— Конечно.
— А сейчас Мул занимает дворец.
— Да, так было объявлено, хоть он и скромный завоеватель — не произносит речей, не делает заявлений и не появляется на людях.
— Это старая история, и она ни о чем не говорит. Вы, мой экс-казначей, как раз то, что нам нужно.
Карты были раскрыты, и Фокс собрал выигрыш. Затем снова он медленно раздал карты.
