наверняка имеет на него виды. Хотя… Там все более сложно. Он же не темный, не светлый. Ауру нейтрала за версту почуять можно. У нас она одна, у светлых другая. Тут же что-то среднее.
– Ну ты и горазд поговорить!
– Есть такое, – согласился я. – Особенно после долгого молчания. Вот, кстати…
– Кстати, хватит уже бедную девушку в красноречии топить и пытаться очаровать, – проявившийся из ниоткуда Шут был, как и обычно, зело ехиден. – У тебя вроде бы своя преданная пассия осталась. Вот и давай к ней прямой наводкой да с моим ускорением. А Элизу я в ее новый родной мир бережно провожу.
Шут… Вовремя ты появился. Но сначала я из тебя попробую кое-какие ответы выжать.
– Раз уж ты объявился, скажи, за каким надо было этого стрелка-нейтрала там оставлять? Мир все равно почти сдох. Как бы жрецы ни пыжились, максимум его жизни – несколько лет. А потом уж Артас легко придет на готовое.
– Ну-у, Тень. В этом вся прелесть Игры. Пусть точку поставит не один из наших помощников вроде тебя, Безымянного или Элизы, а совершенный, полностью безразличный к Порядку и Хаосу нейтрал. Кстати, именно этим он сейчас и занимается. И пусть чувствительная девушка не плачет, ему ничего не угрожает. Он слишком ценен для Артаса, чтобы так просто дать умереть, да еще в столь противном месте.
– А что насчет лича? Чем он вам обоим не угодил?
Здесь гаер задумался, прежде чем ответить. Все, правды точно не скажет, знаю я его.
– Некроманты вообще сложный народ. Лич же – некромант в квадрате. Так, мелкие неурядицы, не стоит акцентировать на них внимание. У Артаса к нему претензий нет, особенно после недавних событий. А ты… Понял, почему тебя в эту дыру засунули?
– Да уж не дурак. Теперь всяко легче в дальнейшей работе будет. И вот что… Шут, ты девочку побереги. Нежная душа, что для менталиста-кукловода редкость. Хаосу такие нужны, а их у него мало. Беречь надо. Понимаешь меня, циник злоехидный?
– От такого и слышу, – радостно оскалился подручный Артаса. – Ну да чего не сделаешь в честь праздника. Присмотрю. А вот и ваши порталы. Один твой, другой ее. Смотрите, не перепутайте!
Даже не надейся. Ну что, пора? Пора. Подхожу вплотную к Элизе, ласково беру за руку эту необычную девушку.
– Ну что, прелестное создание, не поминай лихом. Жаль, что как следует поговорить не успели.
– Мне тоже, – улыбается она. – Даже не знаю, как тебя теперь звать – Тень или все же по-старому, Молчуном.
– Мелочи жизни. Ты там у себя не пропадай. Не прощаюсь, потому как наверняка еще пересечемся на запутанных тропинках веера миров. Если нужна помощь будет – Шуту передай. Думаю, не откажется меня вызвать.
Не удержавшись, подношу узкую, изящную ручку Элизы к своим губам. Вот теперь точно все. Погрозив кулаком Шуту, явно готовящемуся выдать какую-то скабрезность, прыгаю в приготовленный для меня портал.
Глава 24
Вывалившись из нацеленного на Стазис портала, я обнаружил Глэйр, которая только и успела, что удивиться. Кстати, мне она свое удивление высказать не замедлила:
– Тень, а ты куда исчез?
– Вызывали. К начальству, если так можно сказать. – Не дав девушке опомниться, я огорошил ее вопросом: – Сколько меня не было?
– Совсем недолго. Я только и успела чуть осмотреться. Начальство? Ты говорил про память…
– Которая теперь вновь со мной. Подробности после, скажу лишь, что теперь у нас в союзниках сила, которая и с Кромешниками поспорить может. Кстати, тот, который тебе знаком лучше остальных, он малость того, в смысле, помер.
Радостный визг Глэйр был мне приятен, но слишком громок. Я понимаю, радость искренняя, вот только тут места явно не шибко дружелюбные. Придет еще кто голодный и опасный.
А вот осмотреться не мешало. А заодно и попытаться прочувствовать местные условия. Они были столь же странными, как и во Фрахтале, но несколько в ином ключе. Здесь не было даже следа серости. Напротив, краски оказались яркими, насыщенными, способными поспорить с самыми цветастыми образчиками живописи. Ой, не зря я упомянул про картины… Дело в том, что равнина с редкими деревьями, на которой мы очутились, оказалась застывшей, неподвижной. Ни одного движения не получалось заметить, ни одного звука услышать. Тишина, безмолвие, словно реальность зафиксировали в стоп-кадре, да так и оставили.
Стазис. Теперь название второй половины здешнего мира стало понятным с чисто практической точки зрения. Но это внешнее впечатление, а что насчет внутреннего?
М-да-а, дела. Это место просто обожало вытягивать энергию из попавших сюда. Да причем не просто иссушало энергопотоки, что циркулируют внутри любого существа, а как бы «замораживало» его. И это было только первой стадией. Потом Стазис мог хитрым образом встроить бедолаг, не озаботившихся защитой, в свою структуру. Ту самую, вечно застывшую, идеально упорядоченную.
При слове «упорядоченность» по хребту словно ледяным скребком провели. Чур меня от такого порядка, он мне категорически не нравится. Пусть это и крайне гротескная его форма, но мне даже постоянно меняющийся участок вроде того же любимого колодца Артаса больше по душе. Ну не привык я стоять на месте. А раз так, то естественно желание, чтобы и мир вокруг менялся, не замирал, словно впавшая в кому черепаха. Тут же творился полный кошмар. Я посмотрел на стабилизатор, что обвился вокруг шеи Глэйр, и обомлел… Раньше множество разноцветных кристаллов казалось просто экзотическим украшением с заложенным глубоко внутри мистическим потенциалом. Но сейчас все обернулось иначе.
Во Фрахтале красивая игрушка, зато в Стазисе – надежный, пусть и не вечный щит. Кристаллы вращались по сложным орбитам, создавая вокруг девушки барьер, находящийся в вечном движении. Стоп. А что, если…
– Глэйр, прелесть моя, попробуй двигаться. Сначала медленно, потом убыстряясь.
Та лишь недоуменно пожала плечами, но выполнила мою просьбу. Сначала ничего не было заметно, но с увеличением скорости движений снижалась выбрасываемая из стабилизатора энергия. Вот так этак! К Стазису точно подходил один старый лозунг: «Жизнь – движение!» Ты движешься, и в таком случае смерть временно отступает, притаившись где-то поблизости. Остановишься – умрешь.
Что же до магии, то она была как привычная мне, так и иная, более похожая на шуточки собственно Кромешников. Они больше игрались не с Цветом, а с движением, временем, пространством. А вот какая из вариаций будет более эффективной, тут я ничего сказать не мог. Хотя вопрос жизненно важный.
– Ну и долго мне тут бегунью изображать? – спросила возмущенная Глэйр, про которую я чуть подзабыл, пока проверял особенности местной энергетики. – Стоишь тут, думаешь.
– Уже не стою. Иду. И тебе того же желаю. А если прислушаешься к своему стабилизатору, то станет ясно, в какую именно сторону нам двигаться. Идем быстро, но не изматывая себя. Вот что я тебе хочу сказать о нашем положении…
Рассказывать всю ситуацию в подробностях, да еще и прекрасной девушке, – дело сложное, ответственное. Сначала пошел разговор про ставшие понятными свойства Стазиса, потом я был вынужден переключиться на свою ожившую память. Как водится, история жизни ДО Фрахталя заинтриговала очаровательную нимфоманку сверх меры. В том числе и насчет мод в моем родном мире. Вот тут я мигом дал от ворот поворот, мотивировав это тем, что у нас тут ситуация несколько иная, не до праздных тем. Ну а чтоб не получилось грубо, перевел стрелки на двух своих знакомых.
Вот тут Глэйр проняло по самое не балуйся. То, что Урд перевоплотился в Шута – подручного могущественного божества Хаоса, ее не так сильно и смутило. Во Фрахтале про банду Шенка и так ходило очень много слухов разной степени достоверности. Справедливости ради стоило заметить, что в большинстве случаев все же на первое место выдвигали именно Шенка. Урд-Шут котировался на уровень ниже. Однако, зная особенности моего знакомца, я не был удивлен. Пакости лучше получаются, когда их творишь неожиданно и из-за чьей-то широкой спины.
С ложным Кромешником вышла иная история. Глэйр долго ахала и сокрушалась по поводу того, что под видом ренегата во Фрахтале тысячи Шагов периодами проявлялся самый настоящий бог, но этого так никто
