то, что люди знают: вы не Мул, поэтому ваши звездолеты вступают в бой, боясь поражения с неизвестной стороны. Этот План засел в головах солдат, и они атакуют с осторожностью, с оглядкой. А с другой стороны, этот же План наполняет наших противников уверенностью в себе и дает им поддержку даже перед лицом поражения. Основание всегда проигрывало в начале войны, но затем выходило победителем.
Остановитесь — или вас поставят на колени. Остановитесь сами, и тогда вы спасете то, что еще можно спасти. Примите мой единственно верный совет: у вас есть человек с Основания — Мунн. Освободите его и пошлите обратно на Терминус с предложением о заключении мира.
Зубы Сеттина заскрипели, губы побелели от ярости. Но куда ему было деваться?
В первые дни нового года Мунн покинул Калган. Более шести месяцев прошло с тех пор, как он улетел с Терминуса, и за это время началась и закончилась война. Прилетел скромно, а улетел с эскортом, и уже не простым человеком, а хотя и не официальным, но действительным послом мира.
И если в Мунне что-то переменилось, то прежде всего — отношение ко Второму Основанию. Он рассмеялся, подумав об этом, и нарисовал в мыслях беседу с доктором Дареллом, энергичным молодым Антором и всеми остальными. Теперь он знал. Он, Хомир Мунн, наконец-то знал правду!
14. Я знаю
Последние два месяца Сеттинской войны не были для Мунна тяжелым временем. Он оказался в самой гуще межзвездных событий в необычной роли примирителя, которую не мог не найти приятной.
Больше не происходило никаких решительных сражений, имели место лишь несколько стычек, носивших случайный характер и не привлекавших к себе особого внимания, так что условия договора вырабатывались правительством воскресшего Основания без длительных совещаний. Сеттин оставался у власти, но потерял все, что имел. Его флот был распределен между доминионами, которые получили автономию либо возможность вернуть свой прежний статус — полную независимость внутри федерации Основания, — по выбору.
Формально война закончилась на астероиде в звездной системе самого Терминуса, старейшей базе Основания. Со стороны Калгана в подписании мирного договора участвовал Лев Майрус, а Хомир Мунн был привлечен в качестве заинтересованного наблюдателя. За все это время он ни разу не встречался ни с доктором Дареллом, ни с остальными конспираторами. Но это вряд ли беспокоило Хомира — его новость подождет. Такая мысль вызывала у него улыбку.
Доктор Дарелл вернулся на Терминус через несколько недель после подписания договора, и в тот же вечер дом его стал местом встречи пятерых людей, которые десятью месяцами раньше начали строить свои первые планы.
Пообедав, они сидели, медленно потягивая вино и словно боясь начинать старый разговор. Наконец Джоль Турбор, глядя одним глазом в глубины красного напитка, скорее пробормотал, чем внятно произнес:
— Ну, Хомир, я вижу, вы стали теперь человеком дела. У вас все отлично получилось.
— У меня? — Мунн громко и радостно рассмеялся. Уже много месяцев он почему-то совсем не заикался. — Я тут совершенно ни при чем. Это все Аркадия. Кстати, Дарелл, как она? Я слышал, она возвращается с Трантора.
— Верно, — спокойно ответил Дарелл. — Ее звездолет прибудет в конце недели.
— Значит, все действительно окончено, — сказал Турбор. — Кто бы мог предсказать такое десять месяцев назад? Мунн слетал на Калган и благополучно вернулся, Аркадия побывала на Калгане и Транторе и тоже возвращается. Мы ввязались в войну и выиграли ее, клянусь Космосом! Говорят, что всю историю можно предсказать, но в такой сумятице как-то трудно в это поверить.
— Чушь, — сказал Антор ледяным тоном. — Что вы так радуетесь, собственно говоря? Словно действительно выиграли войну, хотя на самом деле мы ничего не выиграли, лишь отвлекались от нашего настоящего врага.
Наступило неловкое молчание, и только слабая улыбка Мунна не вписывалась в общее настроение. Вдруг Антор яростно ударил по подлокотнику кресла.
— Да, я говорю о Втором Основании! Мы о нем даже не упоминаем и, мне кажется, пытаемся вообще забыть о его существовании. Неужели вам так нравится эта атмосфера победы, которой наслаждаются тупицы, что вы даже считаете нужным участвовать в празднествах? Тогда включайте музыку, хлопайте друг друга по спинам, открывайте окна и бросайте туда конфетти. Делайте что угодно, только перебеситесь наконец. А когда перебеситесь, возвращайтесь, и мы обсудим проблему, стоявшую перед нами десять месяцев назад, когда вы сидели и тряслись от страха непонятно перед чем. Та же проблема перед нами и сейчас. Вы считаете, что теперь, когда победили несколько жалких звездолетов, Второго Основания можно не бояться?
Молодой человек замолчал. Все заметили, как раскраснелось его лицо и участилось дыхание.
— А теперь не послушаете ли вы меня, Антор? Или вам и дальше хочется играть роль злобного конспиратора?
— Говори, Хомир, — сказал Дарелл. — Но только избавь нас от витиеватости твоего языка. Вообще- то речь у тебя, конечно, литературная, но в данную минуту может показаться довольно утомительной.
Хомир Мунн откинулся в кресле и осторожно наполнил свой стакан из стоящего рядом графина.
— Меня послали на Калган, — начал он, — выяснить все, что можно, из записей, хранящихся во дворце Мула. Я провел за этой работой несколько месяцев. Не жду похвал за свой труд. Как я уже сказал, только благодаря изобретательности Аркадии мне удалось попасть во дворец. Тем не менее факт остается фактом: именно мое знание жизни Мула и его эпохи позволило собрать доказательства, чего не смог бы сделать на моем месте никто другой. Следовательно, я нахожусь в особом положении и в состоянии оценить опасность со стороны Второго Основания лучше, чем наш молодой и вспыльчивый друг.
— И как вы оцениваете эту опасность? — вызывающе спросил Антор.
— Ноль.
Последовало непродолжительное молчание, затем Эльветт Семмик спросил недоверчиво и изумленно:
— Вы хотите сказать, что опасности никакой нет?
— Конечно! Друзья мои,
Антор опустил веки и откинулся в кресло. На его лице не отразилось ничего. Мунн, находясь в центре внимания и получая от этого удовольствие, продолжал:
— Более того, его никогда и не было.
— С какой стати ты делаешь такие выводы? — спросил Дарелл.
— Я отрицаю существование этого сверхъестественного Второго Основания. Вы все знаете историю поисков Мула. Но что можно сказать об интенсивности этих поисков? В его распоряжении были грандиозные возможности, но он их не использовал. Мул был целеустремленным человеком, но тем не менее ничего не добился — Второе Основание так и не обнаружено.
— Было бы смешно, если бы его нашли, — нервно прокомментировал Турбор. — У него достаточно возможностей для того, чтобы оградить себя от любопытных умов.
— Даже если такой любопытный ум находится в черепе Мула-мутанта? Не думаю. Но подождите, не могу же я пересказать вам пятьдесят томов отчетов за пять минут! Все эти материалы по условиям мирного договора станут частью Исторического Музея имени Сэлдона, и у вас будет время провести на досуге такой же анализ, какой я сделал за эти месяцы. Выводы Мула там ясно изложены, и я уже сказал, в чем они заключаются: нет и никогда не было никакого Второго Основания.
— Но что же тогда остановило Мула? — вмешался Семмик.
— Великая Галактика, а как вы думаете? Да смерть — так же, как она остановит всех нас. Самое великое суеверие века заключается в том, что Мула якобы остановили загадочные личности, более могущественные, чем он сам. Это результат того, что на одни вещи смотрят под разными углами.
