Она широко раскрыла глаза.
— Вы действительно меня дразните. Он знает об античной истории больше… больше, чем я знаю о своей семье. — И она застучала дальше своими музыкальными туфельками. Тревиц улыбнулся. Она его раззадорила. Он сказал:
— Я думаю, профессор знает о Земле?
— О Земле? — Она остановилась около какой-то двери и посмотрела на него без всякого выражения.
— Да, планете, откуда началось человечество.
— О! Вы имеете в виду первую планету. Я думаю, да. Он должен знать о ней все. В конце концов, она расположена в Сейшельском Секторе, и это всем известно. Вот его кабинет. Разрешите, я позвоню?
— Подождите минуточку, — сказал Тревиц. — Расскажите мне о Земле.
— Я, собственно, никогда не слышала, чтобы ее называли Землей. Так, наверно, говорят в Сообществе. Мы называем ее Гея.
Тревиц бросил быстрый взгляд на Пелората.
— Да? И где же она находится?
— Нигде. Она в гиперпространстве, и попасть на нее невозможно. В детстве мне бабушка рассказывала, что Гея была когда-то в обычном пространстве, но она испытывала такое отвращение…
— К преступлениям и глупости людей, — пробормотал Пелорат, — что от стыда покинула пространство и отказалась иметь дело с людьми, которыми населила Галактику.
— Значит, вы знаете эту историю? Моя подруга говорит, что это выдумки, но теперь я ей докажу. Если эту историю знают профессора из Сообщества…
На одном из дымчатых стекол двери светилась надпись той же неразборчивой сейшельской каллиграфией: СОТАЙН КВИНТЕСЕЦ АБТ, и под ней, в том же стиле, была табличка: КАФЕДРА АНТИЧНОЙ ИСТОРИИ.
Женщина нажала на гладкий металлический кружок. Ничего не было слышно, но стекло из дымчатого стало молочным, потом мягкий голос произнес:
— Назовите себя, пожалуйста.
— Янов Пелорат с Терминуса, — сказал Пелорат, — и Голан Тревиц с той же планеты.
Дверь немедленно распахнулась.
Хозяин кабинета, уже довольно пожилой мужчина, встал, обошел вокруг стола и пошел им навстречу. Квинтесец был высокого роста, со светло коричневой кожей, а его курчавые волосы были стального цвета. Он приветливо протянул руку и заговорил низким мягким голосом:
— Я Эс-Ка, рад встретиться с вами, коллеги.
Тревиц сказал:
— У меня, собственно, нет академического звания, я только сопровождаю профессора Пелората. Вы можете называть меня просто Тревиц. Рад встретиться с вами, профессор Абт.
Квинтесец явно смутился и поднял руку.
— Нет, нет. Абт — это всего лишь глупый титул, который вне Сейшел не имеет никакого значения. Пожалуйста, называйте меня Эс-Ка. Мы на Сейшелах обычно пользуемся инициалами. Я очень рад, что вас оказалось двое, когда я ждал только одного.
Он немного помешкал, потом протянул правую руку Тревицу, сперва незаметно вытерев ее о штаны. Тревиц пожал ее, не зная, каков надлежащий сейшельский способ приветствия.
— Садитесь, пожалуйста, — сказал Квинтесец. — Боюсь, вам не очень понравятся эти кресла, но я не люблю, когда кресло меня обнимает. Сейчас мода на такие кресла, но я предпочитаю более значимые объятия, а?
— Кто не предпочитает? — с улыбкой сказал Тревиц. — Мне кажется, ваше имя, Эс-Ка, происходит с планет Обода, а не сейшельское. Простите, если мое замечание невежливо.
— Ничего. Моя семья частью прослеживается до Аскона. Пять поколений назад мои пра-прабабушка и пра-прадедушка покинули Аскон, когда власть Сообщества стала слишком тяжела.
— Приносим извинения, мы из Сообщества, — сказал Пелорат.
Квинтесец благодушно махнул рукой.
— Я не храню недобрые чувства в течение пяти поколений. Тем печальней, что такие вещи случаются. Не хотите ли закусить? Выпить? Может быть, включить музыку для фона?
— Если вы не возражаете, — сказал Пелорат, — и если это позволяют сейшельские обычаи, я бы перешел прямо к делу.
— Сейшельские обычаи не препятствуют этому, уверяю вас… Вы не представляете, как это замечательно, профессор Пелорат. Всего недели две назад я наткнулся на вашу статью по мифам о Прародине в «Археологическом обозрении», и она поразила меня как замечательный синтез, удивительно краткий.
Пелорат покраснел от удовольствия.
— Я польщен, что вы ее прочитали. Мне, конечно, пришлось ее сжать. «Обозрение» не могло напечатать исследование полностью. Я собирался написать по этому предмету монографию.
— Желаю вам написать ее. Как только я прочел вашу статью, мне захотелось встретиться с вами. У меня даже была идея посетить для этого Терминус. Хотя это трудно организовать…
— Почему трудно? — спросил Тревиц.
Квинтесец, смутившись, ответил:
— Простите, что приходится это говорить. Сейшелы не стремятся вступать в Федерацию Сообщества и не поощряют контакты с Сообществом. У нас традиционный нейтралитет. Даже Мул в свое время не тронул нас, удовлетворившись нашим специальным заявлением о нейтралитете. Поэтому любое обращение к властям о посещении планеты, принадлежащей к Федерации Сообщества, особенно Терминуса, рассматривается с недоверием. Хотя, конечно, ученый, сосредоточенный на чисто академических вопросах, может быть, получил бы паспорт… Но ничего этого не нужно — вы у меня. Я едва верю этому. Неужели вы слышали обо мне, как и я о вас?
— Я знаю ваши работы, Эс-Ка, — сказал Пелорат, — и в моих записях имеется резюме ваших статей, поэтому я пришел к вам. Я изучаю вопросы Земли, которая считается Прародиной человечества, и ранний период заселения Галактики. В частности, я прибыл сюда, чтобы расспросить об истории основания Сейшел.
— Судя по вашей статье, — сказал Квинтесец, — я думал, что вас интересуют мифы и легенды.
— Еще больше меня интересуют исторические факты, а мифы и легенды за неимением лучшего.
Квинтесец встал и прошелся из конца в конец кабинета. Он остановился перед Пелоратом и посмотрел на него. Затем снова зашагал.
— Итак, сэр? — нетерпеливо сказал Тревиц.
— Странно! — сказал Квинтесец. — Очень странно! Только вчера…
— Что только вчера? — спросил Пелорат.
— Я рассказывал вам, профессор Пелорат — можно я буду называть вас Я- Пе? Мне кажется противоестественным пользоваться полным именем.
— Да, пожалуйста.
— Я говорил вам, Я-Пе, что восхитился вашей статьей и захотел встретиться с вами. Причина этого в том, что вы, по-видимому, располагаете обширной коллекцией легенд о начале
