Ни в коем случае не должны страдать родственники сотрудников, ни в коем случае... Девочка ничего не сказала. Она только смотрела на Машу круглыми от страха глазами из окна поезда, а И.М. точно так же - молча - смотрела на неё с платформы, совершенно не зная, как оправдаться хотя бы перед собой.
Дул холодный северный ветер, и по утрам лужи покрывались тонкой корочкой льда. Деревья тянули голые ветви к небу, словно умоляли о прощении. Небо безмолвствовало, как всегда, предоставляя людям решать свои проблемы самим.
Сабрина всё чаще пропадала на работе, возвращалась только под утро. Она по-прежнему беззлобно подкалывала И.М. за её неумение одеваться, за слишком сильную любовь к компьютерным играм и за запах дешёвых яблочных духов, но уже скорее по инерции. В её чёрных глазах лёд сохранялся дольше, чем на глупых лужах.
- Они напоминают мне лето, - оправдывалась Маша. Она вспоминала Роберта и Мифа. Сколько всего могло произойти за один год! О Луксоре она не вспоминала - она думала о нём постоянно, и неизменно раз в день приходила в больницу.
Сабрина ничего не говорила на эту тему. Она сжала руку Маши, когда та пожаловалась на не проходящее чувство вины перед ним. Маша так и жила - от одного приступа вины к другому, названивая Яне в далёкий южный город чуть ли не через каждый час.
Одним вечером, когда Сабрина не пришла ночевать в очередной раз, а Маша уже без подсказок понимала, что она не на увеселительной прогулке, и вернётся только под утро, ничем не выдавая своей хронической усталости, Маша от нечего делать перебирала вещи в платяном шкафу. Вместе с ворохом летней одежды ей на колени упала чёрная, приятная на ощупь ткань. Маша в недоумении покрутила её в руках и, нащупав драгоценную застёжку, поняла, что держит в руках мантию императора.
Она забрала её с собой в мир людей, отчаянно огрызаясь на увещевания собственной совести. Маша уткнулась в мантию лицом и вдохнула знакомый запах хвойного леса. Перед глазами немедленно встали остроконечные шпили замка, шары белого огня и напоённый летним теплом сад. Открывались навстречу лунному свету цветы хаоса, и под ногами слабо светилась дорожка из идеально круглых камней.
Маша невольно улыбнулась и накинула мантию на плечи. И как будто стих вой ветра за окном, и дождь перестал так остервенело стучать в стекло. В комнату нырнул тонкий опьяняющий запах ночных цветов.
Одолеваемая воспоминаниями, она пошла на кухню, чтобы залить ностальгию - а заодно согреться - горячим чаем. Маша включила чайник, сунула в микроволновку половину вчерашнего пирога и закружилась по кухне под музыку, которую слышала только она одна.
Её одинокое веселье прервал звонок в дверь. Она вздрогнула и замерла на месте. Шумел закипающий чайник, но Маша, забыв о нём, бросилась к двери. Она решила, что вернулась Сабрина, и радость перемешалась с беспокойством - вдруг произошло что-то из ряда вон?...
На улице нещадно хлестал дождь, и даже при свете фонаря невозможно было разглядеть, кто стоит за воротами. Маша набросила на плечи куртку и выскочила в сад. Она тут же промокла до нитки, но продолжала самоотверженно бороться со стихией. Когда кованые ворота оказались рядом, Маша поняла, что нанесла ей визит не Сабрина.
За воротами стоял мужчина. На него не падали капли дождя, их словно задерживал невидимый купол. В свете уличного фонаря, Маша узнала его.
- Добрый вечер, - он тепло улыбнулся ей. - Впустишь?
- Да, - обалдев от неожиданности, выдала Маша. Она бросилась открывать кодовый замок. Когда ворота распахнулись, она посторонилась, пропуская гостя, и тут заметила, что капли дождя не падают теперь и на неё. - Проходите.
Впрочем, волосы всё равно можно было выжимать, а Маша не торопилась, во все глаза уставившись на своего гостя. Он улыбнулся.
- Машенька, пожалуйста, не делай такое лицо, как будто увидела императора магов.
- Но я именно его и ув... увидела, - заикаясь от смущения, произнесла она.
- Прошу тебя, не нужно лишней патетики. У тебя чайник кипит? - он указал глазами на лестницу, ведущую наверх.
Маша очнулась от оцепенения и побежала выключать плиту. Пока она возилась с наполовину выкипевшим чайником, Зорг вошёл на кухню и устроился за столом. Маша думала, как бы потактичнее спросить, с чего бы ей выпала такая честь, но император, как всегда, опередил её.
- Надеюсь, я не оторвал тебя от дел? В окнах твоего дома такой тёплый свет, что я не смог удержаться. Постой, ты дрожишь?
- Я нормально, - Маша обернулась к нему, не в силах сдержать счастливую улыбку. С её волос на пол капала вода.
Император покачал головой и рядом с Машей возник шарик жёлтого пламени. Она прикоснулась к нему: на ощупь пламя было тёплым, но не обжигающим. Маша спохватилась, что заставляет гостя ждать, и стала навивать в чашки чай, потом - резать пирог.
Выставляя угощение на стол, она проследила за взглядом императора и покраснела: на спинке стула висела потихоньку стянутая из замка мантия.
- Я как раз думала, как бы вам её вернуть, - сбивчиво выдала Маша, - так случайно вышло, в общем...
Зорг рассмеялся, придвигая к себе чашку.
- Ничего страшного, оставь. Хотя тебе она не подойдёт по размерам, я думаю.
Маша рухнула на стул и смущённо покрутила в руках чайную ложку. Тишину разрушал только стук капель в оконное стекло.
- А в Альмарейне тоже дождь и скоро зима? - спросила Маша тихо.
- Существует легенда, что погода в Альмарейне зависит от настроения императора. Ты, должно быть, слышала? - Зорг посмотрел на неё, отчего Маша смутилась ещё больше и подмигнул ей. - Когда правила Руана, например, столица частично была уничтожена землетрясениями. На мою долю выпали только грозовые ливни. Но на самом деле всё это просто сказки, а сейчас в Альмарейне тепло и безветренно.
От сквозняка зашевелились шторы, домовой зашуршал на шкафу и сбросил оттуда на мягкий ковёр вазочку. Искусственные ромашки рассыпались по полу, Маша бросилась их поднимать.
- Просто я всё время думаю, как там, - сообщила она из-под стола. - У нас скоро будет холодно. Я не переношу холод.
Она села на колени, отбросила с лица упавшую прядь волос. Зорг взял со спинки стула мантию, опустился на пол рядом с Машей и набросил мантию ей на плечи. Его руки задержались чуть больше, чем нужно.
- А почему вы пришли в мир людей? - спросила она и тут же прикусила язык. - Или это секрет?
- Нет, - качнул головой император. - Не секрет. Иногда хочется отдохнуть от дерущихся между собой верховных магов. Да и Альмарейн без тебя опустел.
Он улыбнулся Маше и вернулся на стул.
- А куда все делись? - простодушно поинтересовалась она, забираясь на своё место.
- Все остались на месте. Только по ночам никто не сидит на кухне, некого искать в западном крыле замка, а про бродячих демонов я вообще молчу. Кажется, они тоже скучают.
Пока император вплотную занялся пирогом с яблочно-апельсиновой начинкой и чаем, Маша не отрывала от него взгляда. В голове мелькнула шальная мысль - а вдруг ей снова доведётся побывать в мире магов? Нет, глупости. Лучше даже не мечтать об этом - обида на судьбу за несбывшиеся мечты всегда сильна и безысходна.
Чтобы лучше не мечталось, Маша отхлебнула чая, пахнущего липой. Липовые цветочки они с Яной и Сабриной собирали летом, с единственной липы в саду. Маша тогда сидела на верхней ступени лестницы, прислонённой к стволу, и вместо того, чтобы складывать в корзинку сладко пахнущие соцветия, созерцала закат. Сабрина ворчала и пыталась стащить её с лестницы, чтобы полюбоваться на закат самой.
В ту секунду она знала, что такое счастье. Она знала это и сейчас, хотя по окнам колотил дождь, и воскрес 'Белый ветер', который не смогла подкосить даже гибель Патрика.
- Мне нужно с вами поговорить, - обрушилась Маша на императора.
Он отставил чашку в сторону и серьёзно кивнул.
