сбивающийся ритм.
- А мне всё равно, - он поднимает глаза, и ветер шевелит его растрёпанные тёмные волосы - из окна всё же дует. - Мне уже не выбраться. Уже никак.
И в его голосе проступает истерика.
Он протягивает руку вперёд, как будто хочет поймать её пальцы, но в самый последний момент не решается, и на его запястье, из-под задравшегося рукава пальто выбирается чёрный символ - спираль ветра.
И закипает чайник.
Иногда приходил сон, но даже в нём Маша осторожно сползала с кровати, кралась к двери, пряталась за выступающим на половину прихожей шкафом и дёргала засов. Тяжёлый засов не поддавался во сне. Она дёргала за него снова, лопатками ощущая, как за спиной поднимается на неё дуло пистолета, и просыпалась.
Маша несколько секунд успокаивала колотящееся сердце, глядя в вылинявший от солнца ворс настенного ковра, поправляла одеяло и прислушивалась. Нет, он по-прежнему сидел за столом, изредка щёлкая по кнопке компьютерной мыши.
Он и понятия не имел, что Маша, которая отправилась 'полежать' сразу после скромного чаепития, строит планы побега. Ключи от машины он оставил в кармане куртки, а куртка висела прямо рядом с дверью. А в прихожей можно спрятаться за выступающим шкафом. Маша пошевелилась под душным одеялом. Ни куртки, ни сапог она так и не сняла, сначала - из-за морозного ветра в окно.
Он изредка щёлкал кнопкой мыши, а Маша даже не знала его имени. Мерно гудел процессор, как будто шумела за окном метель. Но метель, засыпав снегом их следы, улеглась спать в виднеющемся из окна овраге.
- Как тебя зовут? - спросила вдруг Маша, проводя пальцем линию по ворсу ковра, по белой ленте на красном фоне. Ворс приминался под её пальцем.
Маг оторвался от компьютера и обернулся к ней: Маша почувствовала это затылком.
- А тебя... как? - кажется, как будто в комнате темнеет, и из оврага поднимается метель. Восстаёт, как из мёртвых, стряхивает с себя сухие листья и воробьёв.
- А меня зовут Орлана, - чуть слышно произнесла Маша и закрыла глаза. Ворс на ковре был примят, там теперь было написано имя.
Маг молчал, словно вообще не расслышал её слов. Маша закрыла глаза и вывела на ковре ещё одну букву. Первую букву своего имени. Он поднялся, ножки стула заскрипели по деревянному полу. Шагнул к двери, но тут же, словно передумал, остановился.
- Ты хочешь меня обмануть и сбежать. Не может быть такого. Не может.
Маша отбросила угол старого зелёного одеяла и повернулась к нему. Поднялась на локте.
- Просто скажи. Зачем ты это устроил, - она потянулась, поймала его за рукав и снизу вверх уставилась ему в глаза, не просительно, насмешливо и жутко. Мама всегда пугалась такого её взгляда.
Из оврага поднималась метель и швыряла в окно снегом, как будто говорила - замолчи.
- Я ушёл из 'Белого ветра'. А ты не Орлана, ты вообще не магичка, - маг дёрнул руку, и она выпустила его рукав.
- Как смело, - Маша повернулась на спину, закинула ногу на ногу. От её сапог запачкалось выцветшее синее покрывало. - Как смело думать, что ты можешь так вот разговаривать с императрицей. Вы же меня искали, правда.
- Я ушёл... из 'Белого ветра'.
И глаза опущены к полу.
- Теперь они убьют меня.
Потолок был изукрашен подтёками побелки - неровные мазки напоминали лошадь. Маша скользила взглядом по изогнутой спине. Он помотал головой.
- Нет. Поэтому я и затеял всё это похищение. Меня спасёт Центр. За тебя.
Маша рассмеялась. Смех вышел нервным, громким, и на глаза навернулись слёзы. Она слышала, как её похититель нервно мерит шагами комнату. Из угла, где на тонкой пыльной тумбочке стоит горшок с увядшей геранью, к двери. И обратно. Потом опять щёлкают клавиши - он садится за ноутбук и набирает быстро, поправляет экран - блики света прыгают по стене - и снова набирает.
- А завтра будет взрыв. В пункте регистрации магов, - произнёс он. Спокойно. - Кел там должна была быть. А я её спас.
Щёлкали клавиши, и вдруг в комнате раздался длинный гудок. Такой же, как если бы набрать номер на огромном телефоне, а потом бросить трубку, чтобы она болталась на спирали провода возле самого пола. Маша поднялась на локте. Гудок повторился.
И.М. приблизилась к нему: по экрану ноутбука бежала неровная линия - шло соединение. Гудок оборвался, и послышался сорванный расстоянием голос.
- Я слушаю.
Маша всё равно узнала Рауля, как бы ни исказили его голос помехи. Он ждал вызова, значит, они уже всё знают. Значит, ей недолго осталось валяться на продавленной пыльной кровати.
- Ну что же, я на связи. У меня заложник, - голос мага вздрогнул.
- Мы знаем. Пусть она что-нибудь скажет, - голос его был именно такой, какой нужно. Маг терялся от этого голоса. Маша сдержала вздох облегчения.
- Рауль, я здесь, - позвала его она.
- Говорите ваши условия, - он говорил не это. Он говорил ей 'не бойся'. Говорила его интонация, и помехи шипели - не надо бояться.
- Я буду разговаривать только с Кел Авин-Эил, - маг нервничает. - Найдите её. Через час я снова свяжусь с вами. Кел Авин-Эил.
Он сбросил вызов и обернулся на Машу. Та стояла, сложив руки на груди, за спинкой его стула. На вопросительный взгляд она не ответила. Всё, на что нашлись силы и желание - отойти и снова лечь в кровать, свернуться там эмбрионом. Ну и пусть сапоги пачкают выцветшее покрывало.
Всего час, и как пережить его. По ту сторону экрана проще - нужно найти загадочную Кел. Список регистрации - а вдруг она не зарегистрирована? Нет, нет, тогда бы он не просил её найти. Значит, потом - кнопки телефона и заснеженные улицы города, где воет вьюга, и большие оранжевые машины чистят улицы от снега, только его не становится меньше. Он всё сыпет, и неясно, откуда берётся такой белый и мелкий, как сахарная пудра, снег в сером небе.
Как медленно ползла стрелка.
Дом - он почему-то виделся Маше типовой девятиэтажкой, а где-нибудь между серым небом и белой сахарной землёй откроет дверь девушка в тёплом зелёном халате. Девушка с мокрыми волосами - она только что вышла из ванной, даже не успела высушить волосы, так и держала своё огромное полотенце с нарисованной Белоснежкой, глядя на нежданных гостей.
Нет, у девушки с таким именем не может быть старенького зелёного халата и полотенца с глупой весёлой Белоснежкой. Она открыла бы дверь осторожно, чтобы не смазать только что накрашенные ногти, а в гостиной у неё сидела бы маникюрщица - вызванная точно на полчаса раньше. На Кел был бы костюм цвета топлёного молока: блузка и юбка. И шёлковые чулки, это наверняка уж.
Вселенский разум, почему так медленно ползла стрелка на часах!
Её удивлённый взгляд - какие ещё заложники. Её растопыренные пальцы - только бы не смазать свежий слой лака. И маникюрщица в гостиной - ну долго вы там ещё.
Долго.
Потом опять седые от снега дороги, и мигающие светофоры, и сигналы вслед: не видишь, правительственный кортеж, уступи дорогу. И удивлённые взгляды.
Вот она, твоя Кел Авин-Эил. Звони. Нажимай на круглую кнопку с буквой 'С' у себя на мониторе ноутбука. Ну же.
Маша проснулась от озноба. Несмотря на куртку, брюки и сапоги, ей было холодно. Под одеждой кожа покрывалась мурашками. Маша потрогала свой лоб: горячий. Не хватало только схватить простуду. Она поднялась на локте, чтобы посмотреть на часы, мерещившиеся ей в бреду. На их свинцовую стрелку.
