– Чего вы от меня хотите?
– Ты узнаешь, когда я захочу. И спрашивать не придется.
– До праймериз осталось всего 3 недели.
– Это не «всего». Это целая вечность. «Всего» – это 3 дня.
И не говори мне, что «надо подумать», потому что уже не надо.
– Улыбайся.
– Зачем?
– Иногда надо дать понять другому парню, что ты идешь.
У вяза не просят груш.
22 ебучих года. Думаешь, это просто?
Ничего, если мы пропустим обмен комплиментами?
Мы пытаемся, но иногда натыкаемся на странные формы неуступчивости.
Мне все равно как вы делаете то, что вы делаете. Мне важно как это выглядит.
Этот парень учился в Йеле на юридическом на два года меня старше. А теперь он пропускает в речи местоимения и одевается в мешок. И это работает.
Когда человек становится более респектабельным, в его одежде появляется строгость.
Ценность – это держать рот на замке и всегда сверяться с табелью о рангах.
– На моем айпаде, который я только что выкинул, разве не до хрена всякого личного дерьма?
– Да, сэр.
– Тогда иди и подними.
Приравнивать археологические раскопки к мусору? Это переходит все границы!
– Хотите взглянуть на одну из ваших речей?
– Кто ее писал?
– Китти.
– Нет.
Он заслужил репутацию – всегда за собой сжигать мосты. Хотя у него и мостов-то нет.
– Как много ты знаешь?
– Только то, что говорю.
Тому, кто хочет рыбки, придется сначала намочить задницу.
Весь блок реформастов.
Мне нужно, чтобы эти пиявки из Городского Совета от меня отцепились.
– Мне нужно что-то, против чего они голосовать не смогут.
– Как насчет мусора?
Мэр – прежде всего человек, привыкший побеждать. Если он не торопиться, значит, у него нет нужного расклада.
