– Вы сами на доктора похожи больше, чем на журналиста.
– Моей маме это бы понравилось.
Может, ты тот самый, кто нарушит здешнюю традицию надрачивать мэру прямо из его заднего кармана?
– Это тебя поймали на нарушении территорий.
– Это моя работа.
– Сколько у тебя осталось времени?
– Сколько-то. Надеюсь, много.
Если ты хочешь, чтобы что-то получилось, надо попытаться.
У меня есть «Блекберри» и ноутбук. Кому-то же придется нас защищать, если с Китаем начнется кибервойна?
Само то, что я должен был лично сюда приехать, чтобы напомнить вам, как работает свободный рынок, уже смешно само по себе. Мы победили. Точка.
Продовольственные талоны в житнице страны. Не очень-то правильно.
Как вы хотите с ним разобраться? Он незаменим?
Ты вырос в мире, где самостоятельность и зарабатывание на жизнь были двумя сторонами одной монеты. И 40 лет назад ты был уже из редкой породы. Сейчас – из умирающей.
Я обещаю говорить тебе правду, чтобы ты мог оценивать реально шансы своей жизни самостоятельно.
– Как Том?
– Он способен выдержать бурю.
– Но сейчас сам климат изменился.
Мальчишка – просто чертова комета. То, что нужно штату!
Перемены снаружи и преемственность внутри?
Мы будем встречаться в полевом музее. И уж там, не сомневаюсь, вы составите египетским царицам серьезную конкуренцию.
– Нам пора.
– Мы же работаем.
– Нет, мы одеваемся.
– Не кури в машине.
– Чувак, да что хуйня с тобой творится! Кем ты пытаешься казаться?
– Он покупает полторашку пива и минет на День святого Валентина. Называет это свиданием, а потом говорит мне как подкатывать.
Нельзя быть сразу двумя людьми с ней. А то возненавидишь ее больше, чем любил.
– Предупреждаю: я тот, кто я есть. И делаю то, что делаю.
– Ты о чем вообще?
– Не знаю.
Что, тебе ключи от машины отдать как чаевые?
Трусливые редакторы, пьющие журналисты. Похоже никто из нас сейчас не избежал чикагских
