друга, он ходить категорически отказался. Мало того что поповский сын, так еще уродился Лука толстяком, и жизни ему костлявые дети пролетариев не дали бы все равно.
Матушка, сбросив рясу, спозаранку тайком возила сынка на автобусе в ближайшую московскую школу.
Там никто не знал о том, что родители Луки были не служащими в подмосковном городке, а служителями Бога.
С этой биографией, закончив десятилетку, способный мальчик Лука поступил в университет. Правда, слабого и физически, и духовно отца Серафима он вообще из своей жизни вычеркнул. «Умер» – написал он в анкете при поступлении в вуз.
– Грех отца при жизни хоронить, – крестилась матушка, – прости его, Бог!
– Грех такими нищими быть, как вы, – бурчал про себя Лука, высчитывая в университетском буфете гроши, чтобы хватило на обед из трех блюд. Компот за десять копеек из сухофруктов за него съедал пронырливый паренек Игорь. Москвичу, сытому и модному сокурснику, Лука очень завидовал. Все звали его Гариком. У Гарика всегда водились деньги, и одевался он в фирменное шмотье. У него единственного были настоящие американские джинсы, не какие-нибудь самопалы, которые вместе с пуховиками, вошедшими в моду, юркие вьетнамские студенты впаривали сокурсникам. Кожаная куртка на Гарике и портативный магнитофон с хитовыми записями вызывали восхищение всех девчонок.
Хитрый Лука долго приглядывался к модному Гарику. Где он на все это берет деньги? Матушка раз в месяц, притащившись из Лугового на перекладных аж до самого общежития, привозила ему в белом узелке свежих яиц, огурцы собственного посола, грибы и капусту. Все продукты тотчас же разбегались по общаге. Таков был закон.
Однажды, зажав от ненасытных глоток самое вкусное, он пригласил Гарика отведать натурального продукта, привезенного матушкой, купив предварительно бутылку водки. После сытной трапезы Лука разговорил Гарика, как ему достается все это добро, не с неба же на него падает. А если так, не готов ли он этим золотым дождем с Лукой поделиться?
Уставившись сытно-пьяными глазами на сокурсника, набивавшегося ему в приятели, Гарик вкрадчиво поинтересовался:
– У тебя с английским как?
– О’кей, – напрягшись, отозвался Лука.
– Автобус с иностранцами хочешь встретить?
– Это как?
– Приезжает к нам на Ленинские горы автобус с интуристом, чтобы полюбоваться высоткой и видом на Лужники, где некогда на болотах монашки жили, ты подходишь и говоришь: «Господа, кто хочет выгодно получить русские рубли? Я покупаю жвачку, джинсы, женские колготки, косметику и прочую ерунду». Это так, небольшой бизнес.
От слова «бизнес» Лука вздрогнул и стал оглядываться по сторонам.
– Не дрейфь, у меня все схвачено. Никто тебя не тронет, пока ты будешь меня держаться. Если не хочешь, хиляй на все четыре. Так и будешь отдавать мне компот, потому что десяти копеек хватать не будет.
Лука облизнулся. Он обожал компот.
– А деньги на товар откуда брать? – переваривая информацию, спросил он.
– От верблюда. Экономику Маркса сдавал? Товарооборот. У меня сейчас в обороте знаешь сколько крутится?
– Сколько?
– Пятьсот рублей.
– Целых пятьсот рублей? – Толстый Лука аж вспотел, мысленно вообразив такую сумму.
– Тебе столько не перепадет, начнем с сотни. Ты готов? – Лука кивнул. – Бери и вперед. Дорого за товар не плати, торгуйся, сбивай цену. И гляди в оба, чтобы в ментовку не загреметь. Все понял?
– Угу. – Скручивая трубочкой десять десятирублевых купюр, Лука считал себя миллионером.
Автобус с туристами он поджидал долго, а потом так же долго не решался подойти к хорошо одетым, вежливым пассажирам. Выбрав немолодую даму, он, оглядываясь по сторонам, подошел к ней и тихо спросил, не нужны ли рубли и не продаст ли она ему что-нибудь из вещей.
Она поняла, замотала головой и, потрепав его по щеке, подарила пачку жвачки. Лука первый раз видел полную упаковку из десяти пластинок. Однажды ему давали пожевать пахнущую апельсином, словно конфета, резинку.
К драгоценности – толстенькой пачке в иностранной цветной упаковке – он не решался притронуться. При мысли о ней во рту становилось сладко, хотелось запихнуть все пластинки сразу в рот и жевать-жевать, как тот толстый господин, что шел рядом с дамой, подарившей ему пачку жвачки. Но первая мысль, мелькнувшая у него в голове: товар достался ему бесплатно. Значит, денежки за жвачку его!
В следующий раз автобус был заполнен молодыми ребятами – спортсменами. Они охотно продали ношеные спортивные куртки, потертые джинсы, перепало Луке даже несколько упаковок женских колготок.
– Трусы, лифчики женские спрашивай и вообще любое белье. Оно идет вмиг, – прокомментировал друг.
– Куда идет? – удивился Лука.
– Ты думаешь, что я с этим барахлом делаю, – сам ношу?
– Не знаю, – честно признался Лука, – я даже не задумывался.
– Про капитал Маркса опять забыл?
– Товарооборот?
– Молодец, студент, ставлю вам отлично. Я их про-да...
– ...ю, – закончил за приятеля Лука, – по более высокой цене.
– Пять с плюсом.
– А кому?
– Есть клиентура. Богатая.
– Которая каждый день жует новую жвачку? – мечтательно произнес Лука.
– И каждый день меняет трусы и колготки на новые.
– Проститутки? – догадался Лука.
– И они тоже. Хочешь, познакомлю. Ты им понравишься.
– Чем?
– Они тебе потом расскажут чем, – расхохотался Гарик. – А вообще-то ты с бабами того?
– Так, – потупился Лука.
– Ты что, святоша? Даже наши попы обет безбрачия не дают. Только ксендзы. Ты ведь не католик?
– Нет, – испуганно забормотал Лука и покраснел. Как бы Гарик не догадался о его происхождении!
– Ты чего залился румянцем, как стрелка?
– Я вообще-то пробовал с одной девчонкой из общежития... – забормотал Лука.
– И что? Не понравилось?
– Понравилось. Только она в следующий раз в кино попросилась. А у меня денег не было.
– Теперь-то есть, – напомнил ему Гарик. – Кстати, я тебе на той неделе две сотни дал, где товар?
– Я со швейцаром в «Метрополе» договорился, как только новая группа приедет...
– Ты с ними поосторожнее, все они на службе... псы цепные.
– Псы-то псы, а от десятки никто еще не отказался.
– Так что с девицей твоей? – продолжил допрос Гарик.
– Она уже другого нашла.
– Стерва. Ты ей лифчик подари, она живо того ублюдка бросит. У нее какая грудь?
– Грудь как грудь.
– Большая?
– Немаленькая.
– Ну какая? Покажи.
