– Да не с мёртвым, а с биологическим. Я его показывал на похоронах.
– Знаешь, что я думаю?
– Зачем – ты сейчас сам скажешь.
– Он козёл.
– Который месяц у Хауса, и только теперь поняла, что инвалиды бывают козлами?
– Тёмное пятно – это необязательно мёртвые клетки. Вдруг это врождённый порок из-за слепоты или опухоль?
– Тромб.
– Вот именно. Ещё один снимок, только с контрастом.
– Я сказал 'тромб', а не 'или это тромб'.
– Наконец-то заснула. Через пару часов отойдёт.
– А что ты знаешь о приходах под кислотой? Опять экспериментируете в обществе садоводов?
– Вы умрёте.
– Переживу.
– Как скоро ты планировал мне сказать?
– Мы вроде уже обсудили Санта-Клауса.
– Он тоже не твой отец.
– Мне жаль.
– Понимаешь, что это значит?
– Твоя мать шлюха?
– Да. А ещё… она видимо не такая уж зануда.
– У меня был такой с Бруинс и Канадиенс.
– Где взял?
– Подарок… для кого-то в детской онкологии.
– Маму просто убить хочется. Бабушка живёт одна, а мама заставляет за ней ухаживать.
– Ну так, убей бабушку.
Хуже всего, что ты насильник. Лучше всего, что ты насильник.
– Зачем воображать ужасы? Может, он славный пацан.
– Он пацан. Ужас ждёт тебя в лучшем случае.
Он поступил как обычно – заступился за слабого. Попросил извиниться перед тобой, а не то он испражнится мне в глотку. Это не дословно. Если он спросит – я был вежлив. А не то я тебе в глотку испражнюсь.
– Даже если я ему дам салат из киноа, он съест его из вежливости.
– Ведь он бесхребетный слабак, весь в папу.
– Кошмарная затея.
– Потому что нам хорошо вместе?
– Да. Именно в такой формулировке.
– Я мог бы наорать за то, что ты 11 лет молчал, но лишь скажу спасибо, что ты не ждал ещё столько же.
– Каждая девочка хочет пони, пока не надо за ним убирать.
– Я не могу его лечить. Я явно утратил объективность. Я не могу непредвзято помогать.
– Согласен. Может, тогда никого лечить не будешь?
– Хулиганов я повидал. Меня шпыняли за то, что я мелкий, за то, что я еврей…
– Да, ясно. Длинный список твоих качеств.
– Передай бекон.
