несколько десятков служек. И я тронул своего жеребца шпорами, одновременно обнажая свой меч.
Дорогу мне освободили, но наградили такими ненавидящими взглядами, словно готовы были меня испепелить. Я дал мысленную команду кхору охранять мою спину. И сделал это не зря. Видимо ударить врага или соперника в спину не считалось зазорным у кочевников, так сразу все трое пытались меня атаковать, как только я проехал несколько шагов, а они развернули своих лошадей. Не знаю, видели ли что нибудь те двое, что я перед этим оставил за спиной, но три кочевника бесформенными мешками упали на землю с разодранным горлом, а их лошади, освободившись от седоков, с громким ржанием понеслись в сторону от дороги. Вот теперь я воочию увидел, почему дорога петляла таким странным образом. Не успела одна из лошадей отбежать на три десятка шагов, как тут же провалилась почти по брюхо. Под покровом травы скрывалась рыжеватая грязь, которая от дождя превратилась в месиво. С трудом лошади удалось вырваться из грязевого плена и она вместе со своими товарками вернулась на дорогу, но значительно дальше от меня.
Я подождал немного, ожидая, что оставшиеся двое кочевников предпримут какие нибудь действия, но ничего не произошло. Более того, я почувствовал, что за мной перестали наблюдать и смотреть мне в спину. Неторопливо продолжая свой путь, я задумался о таком странном поведении кочевников. Связался с восточным стражем и рассказал ему о случившимся, но он мне ничем помочь не смог, так как не знал, чем вызвана враждебность кочевников. Я предположил, что они охраняют те странные огни, и не подпускают к ним посторонних. Но это были только мои предположения.
На ночлег я остановился на небольшой полянке между холмами, на которой были хорошо видны небольшие следы от кострищ. А ведь с дровами в степи было очень тяжело. Дождь не прекращался и продолжал сыпать мелкой, надоедливой крошкой. Стреножив коня и укрыв его попоной, что бы не мерз, я на скорую руку перекусил и задал корму своему жеребцу, а также напоил его водой из бурдюка. И хотя в степи темнело быстро, а я весь день провел в седле, спать мне не хотелось. Через некоторое время дождь прекратился и я сменил намокшую попону на сухое одеяло. Конь благодарно потерся о мое плечо, а я скормил ему очередную горбушку хлеба, обильно приправленную крупной солью. Дав команду кхору охранять, я улегся на отсыревшую попону, постелив предварительно свою видавшую виды накидку и улегся отдыхать.
Утро встретило меня ярким солнцем и безоблачным небом. От следов дождя ничего не осталось, и только небольшие струйки испарений, что поднимались от земли, говорили о том, что вчера ещё здесь хозяйничал дождь. Оглядевшись я обнаружил ещё четырех кочевников с оружием в руках, что бесформенными кучами лежали вокруг моей импровизированной стоянки, а пятый лежал недалеко от моего жеребца. Ночные гости получили по заслугам. Чем больше я узнавал кочевников, тем меньше они мне нравились. Задав корм коню и наскоро перекусив в сухомятку на скорую руку, я осмотрел трупы кочевников. Мое внимание привлекла странная татуировка на ладонях правой руки у каждого. Я бы наверное не обратил на неё внимание, если б не взял из рук одного, его изогнутый меч странной формы. Рисунок представлял из себя половинку солнца с семью лучами, а в середине половинки был нарисован человеческий глаз. Что означал этот рисунок, я не знал и даже не предполагал.
Я продолжил свой путь. Холмы, которые были конечной целью нашего путешествия, оказались значительно ближе, чем я предполагал, тем более, что дорога пролегала как раз между ними. Спешившись и соблюдая осторожность, я стал подниматься на один из них. Не пройдя и половины подъема, я почувствовал странную вибрацию земли, словно её кто то мелко мелко тряс. Холмы возвышались над равниной и были единственно высокими на сколько хватало видимости. Я наконец то приблизился к макушке. В центре холма, на самом верху была широкая выемка, в которой сверкал переливаясь всеми цветами огромный прозрачный кристалл, а вокруг него суетились две фигуры в странной серебристой одежде. Я стал наблюдать за ними. Было видно, что они что то делают с кристаллом. Мне стало любопытно, и я решил приблизиться, что бы рассмотреть вблизи, что там происходит. Я стал осторожно спускаться. Люди не обращали на меня никакого внимания и смог приблизиться к ним достаточно близко. Это были мужчина и молодая девушка удивительной красоты, странным образом похожие друг на друга. На мужчину я не обратил ни какого внимания, а вот девушка поразила меня. Пепельно — белые волосы, огромные ярко синие глаза на пол лица. Я ещё никогда в своей жизни не видел никого прекрасней. Я наверное мог бы наблюдать за ней очень долго. Она помогала мужчине, подавала ему какие то железные предметы, её плавные и грациозные движения заставляли замирать мое сердце.
— Я могу чем нибудь помочь прекрасной незнакомке? — решил я обратить на себя внимание. Девушка вздрогнула и выронила из руки металлический штырь с ребристой дыркой на конце, что держала в руке. Мужчина проворно выхватил из странной небольшой сумочки, что висела у него на боку, нечто похожее на самострел — арбалет, только без стальных пластин и направил его на меня. В моей руке тут же оказался меч. Из этого странного самострела вырвался пучок света, а так как я видел, что он был мне направлен в грудь, то отвести его мне не составило труда. Луч света отлетел от лезвия в кристалл и отразившись от одной из его граней, попал мужчине в спину. Он вскрикнул, выронил свой арбалет и упал навзничь, лицом вниз. — Отец, отец, — закричала девушка, и прежде чем она что либо попыталась сделать, я проворно поднял странное оружие, а что это было оружие, не вызывало сомнения, и откинул его в сторону. — Ты убил моего отца, — в гневе закричала она мне в лицо. — Я его убил? — удивился я, — из какого оружия? — Ты выстрелил из лазера. Что такое лазер я не знал, — Это мой лазер? — спросил я показав на странный арбалет, что лежал в стороне. — Нет, это лазер моего отца, — удивленно произнесла она. — Как я мог убить твоего отца из его же лазера, когда я никогда его не видел и не держал в руках?
Видимо до девушки стало что то доходить, — Я не знаю. — Если ты пообещаешь вести себя спокойно, не кричать и оставаться на одном месте, я попробую помочь твоему отцу. С этими словами я отодвинул ей плечом и подошел к распростертому мужчине. На его спине в серебристой одежде зияла небольшая дыра, как от очень сильного ожога. Уж что, что, а ожоги я уже умел лечить. Сосредоточившись на его ране я стал читать исцеляющие молитвы всеблагому. От моих рук пошло свечение и оно стало спускаться вниз, вскоре рана затянулась, а пальцы мужчины стали сжиматься и разжиматься. Я продолжал читать молитвы, так как чувствовал каким то непонятным мне чувством, что идет заживление глубоко внутри тела этого человека.
Девушка удивленно воскликнула, — Ты оживил моего отца? — Не я, всеблагой даровал ему возвращение жизни. А у вас, что принято сразу стрелять в любого человека, который подойдет к вам? — Ты не подошел, ты подкрался! — Прекрасная незнакомка, оглянись вокруг, разве тут можно подкрасться или подойти незамеченным. Даже если б я полз по земле, и то меня было бы видно за добрую сотню шагов. Девушка мне ничего не ответила, а поспешила к человеку, которого она называла своим отцом, и который стал подавать признаки жизни. А именно пытался сесть. Я подошел и поднял странный самострел. Его ручка удобно легла мне в ладонь, а указательный палец сразу же попал на какой то выступ. Чуть выше рукоятки светились разноцветные камешки, которые изредка меняли свой цвет с красного на желтый и с желтого на зеленый. — Осторожнее, лазер заряжен, — проговорил мужчина, — Поставь его на предохранитель. — А как это сделать? — поинтересовался я. — Большим пальцем нажми на выступ и надави его вверх. Я так и сделал. Что то щелкнуло и камешки погасли.
— Ты, извини, меня варвар, я выстрелил в тебя с испугу и от неожиданности. — Меня зовут Свен, а не Варвар, — поправил я его, — А если б я не отбил твой луч, и у меня не осталось сил себя излечить? — Ещё раз извини меня. — Извинения приняты, но все таки вы странные люди, — сначала пытаетесь убить человека, а потом извиняетесь. Не думаю, что вы смогли бы пережить меня больше чем на пару ударов моего сердца.
— А как ты попал сюда, ведь подступы к генератору, на время его ремонта, охраняются? — подала
