решил. Меня уговаривал, но я наотрез отказалась от его предложения: русские мы, нечего нам там делать. Сама посуди: похожа я на буржуйку? Опять же: языковый барьер, чуждые обычаи, одним словом, отпустила его одного. А на прощание сказала, что если захочет вернуться обратно, то в течение года жду, потом вычеркну из памяти.
Лена слушала буквально с раскрытым ртом еще неизвестные подробности о самых близких людях, благодаря которым и появилась на свет.
— Вычеркнула?
— Какой там, — махнула мать рукой, доставая из кармана халата платок.
— Он писал тебе? — не унималась Лена, сгорая от нетерпения как можно больше узнать об отце.
— И писал, и звонил, почти каждую неделю вызов на переговоры приносила почтальонша. Лет десять кряду не унимался.
— А ты что же?
— А я молчала, как обещала, забыть пыталась, но ничего не вышло.
— Что теперь, мам?
— Много с тех пор воды утекло, как мы расстались, к тому же последние несколько лет от него ни слуху ни духу.
— Выходит, в моей безотцовщине дед виноват? — спросила Лена, хитро прищурившись.
— Дед, — подтвердила Вероника Федотовна. — Будь он неладен. Ведь до революции гроша за душой не водилось, а все равно подался за границу.
— Зато там фабрику отгрохал, — заступилась за предка девушка. — Я бы не отказалась пожить в Штатах, — заявила она.
— Совсем рехнулась? — посмотрела на нее мать с укором. — Чего тебе здесь не хватает? Там, между прочим, безработица, несладко людям приходится.
— Тем, у кого нет работы, действительно тяжеловато, но мой отец — владелец фабрики, и нам бы голодать не пришлось.
— Неужели ты думаешь, что я когда-нибудь соглашусь уехать из страны? Десять лет вас в школе учили-учили, а так ничему и не научили.
— Мам, ты только представь себя хозяйкой фабрики.
— На что она мне? Тут со своим хозяйством управляться не успеваешь. Сложно тебе с такими мыслями в жизни придется. Гляди, на людях не ляпни чего лишнего. Беды не оберешься.
— Темная деревенская баба ты у меня. Ну что ты видела, кроме скотины и огорода, да еще на колхоз за копейки вкалываешь.
— Ленка, прекрати разводить антисоветскую пропаганду. Тоже мне городская выискалась, дальше районного центра нигде не бывала.
— В нашей Пономаревке тоже образованные люди живут. Отец правильно выбрал: лучше быть хозяином, чем трактористом или скотником.
— Ну тебя! — решила Вероника Федотовна прекратить спор. — Ложись отдыхай, ночь-то не спала, а я на огород. Сегодня тебя трогать не стану. — И она поднялась.
Только оставшись одна, девушка почувствовала, как неприятно прилипает к телу мокрое платье. Она сбросила платье, пошла умылась, разобрала в спальне кровать и блаженно вытянула уставшее тело. Налившиеся свинцом веки сомкнулись сами собой, и Лена уснула. Ей приснилось, что она хозяйка фабрики игрушек, что личный шофер возит ее на длинной красивой машине, названия которой она даже не знала. Сон окутал молодое тело расслабляющей истомой, просыпаться совсем не хотелось…
Вероника Федотовна надела галоши и вышла на улицу. Она постояла некоторое время в раздумье: стоит ли заниматься прополкой после дождя, земля еще была слишком сырой и липкой, но без дела она сидеть не привыкла, поэтому все же взяла в сарае тяпку и отправилась на огород. Женщина ловко тюкала тяпкой между рядами картофельной ботвы и только после двух рядов первый раз разогнула спину. Она сразу увидела Виктора Колесникова, шагавшего по направлению к их дому.
«Так вот, значит, к кому неравнодушна моя доченька!» — мелькнула догадка, и женщина решила переговорить с парнем.
— Здравствуйте, Вероника Федотовна, — первым поздоровался Виктор. — Бог в помощь!
— Здравствуй, касатик, здравствуй. Спасибо на добром слове, — ответила она вежливо. Но затем спросила: — Если не секрет, куда путь держишь?
— Вашу Лену хотел бы повидать, — тихо произнес парень, глядя в землю и испытывая некоторую неловкость.
— Зачем она тебе понадобилась?
— У нас был выпускной бал, ну вот, хочу поинтересоваться ее впечатлениями, — вывернулся Колесников.
— С каких это пор ты ее мнением интересуешься? — продолжала допрос Миронова.
— Вероника Федотовна, вы не подумайте чего плохого. У меня к вашей дочери самые дружеские чувства.
— Знаю я твои дружеские чувства. — Словно рентген, она просвечивала его своим взглядом насквозь. — Вскружишь девке голову, испортишь да и бросишь.
— Неужели я подлец какой? — В голосе Виктора послышалась обида.
— Уснула она недавно, намаялась за ночь, — прекратила придираться женщина и говорила уже более мирным тоном.
— Я тогда попозже заскочу. — Парень был рад поскорее закончить общение с грозной и бдительной матерью Лены. — До свидания.
— Погоди, — неожиданно остановила она его. — Сейчас позову.
Она бросила тяпку и направилась к дому, а Виктор так и остался стоять на картофельной бровке в растерянности.
— Лена! Доченька! — Мать положила теплую ладонь на плечо спящей дочери, но та спала слишком крепко. — Девочка моя, просыпайся, к тебе пришли. Слышишь?! — И она легонько потрясла ее, заглядывая в лицо.
— Кто? — лениво спросила девушка, не открывая глаз.
— Виктор.
Мигом распахнулись сонные глаза, и Лена вскочила с кровати.
— Где он? — поспешила спросить она, словно опасалась, что парень уйдет.
— На улице ждет, — улыбнулась Вероника Федотовна, вспомнив разговор с дочерью накануне. — Посмотри, как обрадовалась! Сон как рукой сняло. А ведь и полутора часов не спала, — произнесла она, наблюдая, как девушка собирается.
Девушка уже накинула блузку и застегнула пару пуговиц, но на третьей остановилась, будто что-то вспомнила.
— Мам, передай ему, что я не желаю его видеть, — сказала она каким-то обреченным голосом и опустилась на стул. Ослабевшие руки соскользнули вниз, вытянувшись вдоль тела.
— Какая муха тебя укусила?! — воскликнула обескураженная мать. — Минуту назад порхала от радости. И вдруг…
— Сделай, о чем прошу, — уже более твердо, но не совсем уверенно произнесла она.
— Твое дело. — И, ничего не понимая, Вероника Федотовна вышла.
— Уж не знаю, чем ты не угодил ей, — пристально посмотрела на Виктора женщина, — только дочка видеть тебя не желает.
Парень с недоверием уставился на нее, потоптался на месте и все же спросил, отводя взгляд в сторону:
— А вы сказали ей, кто пришел?
— Конечно сказала, — пожала плечами Вероника Федотовна.
— Странно, — пришла очередь удивиться Колесникову.
— Сами разбирайтесь, — ответила женщина и подняла с земли тяпку.
